Горячая весна 2015-го

Луговой Михаил

– Так сколько времени вам нужно?

– Минимум сутки, – пожал плечами Джонсон, – может быть, больше.

– Тогда это отпадает, – подытожил президент, – еще предложения?

– Нет, нет, подождите! – внезапно заявил со своего экрана Шаняк. – В предложении Рональда есть здравое зерно! На предупреждение русских мы должны ответить своим предупреждением. Одиночный ядерный удар по какому-то русскому городу кажется мне удачным решением. Мы можем нанести ядерный удар по Кремлю?

Россия, Калининградская область

– Ты хочешь… – продолжая следить за врагом,

протянул Вадим.

Василий сунул ему в руку камеру и, схватив микрофон, начал отходить к светильнику. Из леса, ревя мотором, с металлическим лязгом выехал бронетранспортер, не то уже виденный им, не то другой, и остановился с другой стороны микроавтобуса метрах в двадцати. Звук моторов не смолкал, среди деревьев замелькали неясные фигуры. Похоже, сами того не ожидая, «партизаны» оказались в центре вражеского подразделения.

Пятясь задом, он наткнулся на штатив, щелкнул выключателем, встал так, чтобы свет попадал ему на лицо, махнул Вадиму и поднес ко рту микрофон. Вадим поднял камеру к лицу, держа ее двумя руками. Вспыхнул накамерный свет – похоже, он и в самом деле снимал. Василий поднес микрофон к губам и, внутренне задрожав от звуков совсем близкой английской речи, быстро заговорил, подражая манере новостных корреспондентов:

– Здравствуйте, уважаемые телезрители! Мы находимся в оккупированной части Калининградской области. Сзади меня вы видите американских солдат, оснащение и вооружение которых, как и их боевая техника, предоставлены ведущими американскими корпорациями. Сейчас я попрошу своего оператора показать вам этих бравых ребят, которые раздолбали здесь все ко всем чертям…

Он повернулся, одновременно жестом руки показывая на то, что творится у него за спиной. Двоих в снайперских костюмах не было видно, зато четверо американцев стояли совсем рядом и озадаченно вслушивались в его речь. Один, темнокожий и горбоносый, похожий на араба, жевал резинку. По-русски они явно не понимали, и это приободрило Василия. Чуть дальше американцы прямо-таки кишели. Там уже стоял грузовик, и несколько человек вытягивали из-под его тента длинный сверток брезента.

– Эти четверо американцев проделали долгий путь, – Василий нес совершеннейшую ерунду, но заботился главным образом о том, чтобы не останавливаться и говорить уверенным тоном, – чтобы омыть свои ботинки в водах Балтийского моря и завоевать Россию вкупе с Польшей, Калининградом, который когда-то был Кенигсбергом, Латвией, Литвой, Эстляндией и Лифляндией. И Курляндией.

Мимо них на поляну выкатились два «Хамви», утыканные антеннами, и передний встал поперек, закрывая выезд микроавтобусу.

– Вадим, нам пора сматываться, – не меняя тона, сказал Василий, – сейчас забираемся в машину и драпаем с другой стороны. С вами был Василий Царев, специально для Си-Эн-Эн, Калининградская область.

США, Вайоминг

Несколько секунд длилось молчание. Предложение было слишком радикальным, чтобы его можно было принять безоговорочно. Хотя ветхозаветный принцип «око за око», свойственный протестантской этике, и довлел над всеми, кого лично или по электронной связи вызвал президент, следовало учитывать, что русские подорвали свои заряды в стороне от американских городов.

– Можем, –

сказал наконец Кейси, – но старт баллистических ракет русские немедленно обнаружат и, скорее всего, запустят свои нам навстречу.

– Ну, не мне вас учить, – заявил Шаняк, – вы же профессионал. Мы же можем сделать так же, как и русские?

– Модифицированные «Томагавки» [94] с субмарин в Гренландском море достанут Москву, хотя и на пределе, – оживился Фроз. – Но вокруг русской столицы сильная ПВО. Мы не сможем ограничиться одним носителем, удар придется массировать, чтобы быть уверенным, что хоть одна ракета прорвется к цели.

94

BGM-109« Томагавк»(англ. Tomahawk) – американская крылатая ракета морского базирования.

– Совсем не такая сильная, – поправил его Джонсон. – Большинство зенитных ракет русские перебросили в Белоруссию и Прибалтику…

– Стойте! – вмешался в обсуждение госсекретарь Хейли. – Этого делать нельзя! Если ударить по Москве, то прямая линия между Вашингтоном и Москвой прервется, а это может иметь фатальные последствия! Кроме того, не исключено, что высшее руководство России при этом погибнет и ответные действия будут предприняты автоматически! Я считаю, что военные уже сделали все что могли. Теперь слово должна сказать дипломатия!

– Ты не прав, Стив! – заявил Шаняк со своего экрана. Полосы на нем исчезли, и изображение больше не подпрыгивало – видимо, его транспорт остановился. – Пусть даже не в ядерном снаряжении, но удар по Москве необходим. Русские не должны чувствовать себя победителями! Подождите минуту… Чертов автомобиль… Сейчас я вылезу и расскажу вам все более подробно…

Его лицо исчезло с экрана, вместо этого там появились какие-то люди, деревья и передвижная телестанция с задранной в небо антенной. Видимо, коммуникационную аппаратуру извлекли из машины наружу.

– Хорошо, – сказал Кейсон. – Но что мы будем делать дальше? Удар по Москве русских не остановит. Если мы не хотим неограниченной ядерной войны, то нам придется сесть за стол переговоров? И кто тогда проиграл? Мы не смогли даже целиком занять анклав, а в руках у русских почти вся Балтия!

– Мы идем ноздря в ноздрю, – пояснил из Женевы госсекретарь. – У них в руках большая часть балтийских стран, а у нас – большая часть анклава. Как говорится, «Если ваша лошадь мертва – с нее лучше слезть». Военные сделали все что могли, теперь дело за дипломатией.

Россия, Калининградская область

Еще секунду Василий стоял на месте, напряженно улыбаясь в камеру и краем глаза наблюдая за высыпавшими из «Хамви» людьми. Большинство из них были в форменной, но не военной одежде, а некоторые даже в совершенно неуместных в лесу строгих костюмах под наброшенными куртками. Потом решительно опустил микрофон и быстрым шагом мимо Вадима направился в фургону.

– Hey, guys! – окликнул его один из вышедших, высокий, с пистолетом-пулеметом под рукой. – Who are you? Polish TV? Have you got passes??