Горячее сердце, мертвый страж
Шрифт:
Я не боялась стража сейчас, но боялась отца. И даже «боялась» – не совсем то. Я боялась, что он меня остановит, что не позволит. Не его гнева, а, наверно, разочаровать и причинить ему боль своим решением. Он рассчитывал на меня, а я…
То, что я делала – непозволительно, это противоречит всему.
Но и иначе поступить не могла.
Я не отпущу туда Айни.
Утром она вышла, попрощалась со всеми, обняла отца. Все было готово в дорогу.
Айни уже накинула дорожный плащ и почти собиралась запрыгнуть
А вместо нее вернулась я. В том же плаще, так же одетая, с капюшоном на голове.
Я старалась поменьше смотреть по сторонам и не привлекать внимания.
Быстро к лошади.
Страж ждал меня, повозки с дарами императору готовы. Я вскочила верхом. Все прощания позади, даже если я сама не смогу проститься.
Все. Пути назад нет.
Только почти не поворачивая головы, махнула отцу.
– Кавьяр! – окликнул он. – Ты отвечаешь за нее!
– Да, милорд, – отозвался страж. Послушно. Его задача – позаботиться обо мне в пути.
«Кавьяр»? Мне кажется, я слышала уже это… имя? А мне казалось, у него не может быть имени… Что-то со времен войны… что-то нехорошее. Еще немного, и я вспомню. Но это значит, отец знал его раньше?
Поздно спрашивать. Сейчас для меня важно другое. Нужно выехать из дома и уехать как можно дальше, прежде чем мой обман раскроют.
Я пнула лошадь в бока, поторапливая.
* * *
– Если вы устали, миледи, мы можем остановиться и отдохнуть.
Страж придержал своего огромного рыжего коня и теперь ехал вровень со мной.
Мы больше четырех часов в пути, и за это время он не проронил ни слова. По Фертинскому тракту, встречные путники расступались, видя нас, обходили стороной. Жители Сайторина не хотели встречаться с мертвыми.
Я сама старалась поменьше смотреть встречным в глаза. Некоторые из них кривились, считая, что лучше умереть, чем так. Некоторые считали ту давнюю сделку с императором позором, Сайторин не должен отдавать своих женщин. Но у нас не было выбора. Простые люди часто слишком категоричны и легко забывают, за что пришлось заплатить такую цену…
– Я не устала.
– Вы планируете ехать весь день?
– Я бы хотела добраться до места как можно скорее.
Даже не косые взгляды пугали меня.
Я не хочу оглядываться и трястись, что нас решат догнать, а меня вернуть. Мой обман уже давно раскрыли дома, вопрос лишь в том, как отнесется к этому отец. Захочет ли он вернуть меня и настоять на своем, или примет мой выбор?
Примет, скорее всего. Потому что признать перед всеми, что я ослушалась его, что сбежала по собственной воле – недопустимо.
Страж поглядывал чуть искоса.
– Желаете скорее увидеть императора? – легкая ирония в его голосе.
– Скорее покончить
– Вы боитесь этой встречи?
Айни точно боялась. Но сейчас уже, наверно, не важно.
Боюсь ли я Черного Дракона? Пока у меня слишком много других насущных забот.
– Скажите честно, что ждет меня?
– А как вы думаете, миледи?
– Я не хочу угадывать, я хочу знать, – сказала я и пожалела. Айни бы не решилась так требовать, и этим я могу раньше времени выдать себя. Если уже не выдала.
Страж тихо фыркнул.
– Императору нужна ваша сила, леди Найрах. Но силу нельзя тянуть бесконечно. Вы проведете в Цитадели год, до приезда новой девушки из Сайторина, после чего будете свободны. Что делать дальше, решать вам. Кто-то возвращается домой, но большинство остаются при дворе. За год рядом с императором несложно завести полезные знакомства.
«Она умеет нравиться, правильно улыбаться…» Отец говорил именно об этом. Айни всегда умела ладить с людьми.
Но я видела и другое.
– А как же Юта? Ютиль Шиарах?
Юта вернулась седая, сморщенная, сгорбленная, с трясущимися руками. У нее помутился разум, она даже свою мать узнавала с трудом. Мы с ней почти ровесницы, я помнила ее… и видеть такой – было невыносимо больно.
Со мной будет так же? Или я просто умру?
– Если вы не будете вмешиваться в политику, как Ютиль, миледи, – сказал страж, – то вам нечего бояться.
– Хотите сказать, она сама виновата?
Я не поверю.
– Именно так.
Спокойно и равнодушно.
– И что она сделала?
– Боюсь, я не могу говорить об этом.
Не поверю, пока не увижу своими глазами других, счастливых девушек Сайторина, оставшихся в Цитадели. Что бы страж ни говорили сейчас, я не поверю. Все разом отреклись от своего дома?
– Неужели за столько лет больше ни одна не пожелала вернуться? Все они предпочли забыть о доме, семье, своем народе?
Страж сморщился, словно от кислого.
– А как бы приняла семья женщину, которая год провела в постели с императором Тхариса? – спросил он. – И даже не семья, общество? Приняли бы ее назад? Какое будущее ждало бы ее дома?
«Лучше умереть, чем лечь в постель к узурпатору». Дочери Сайторина – это свет, на их чести не может быть пятен. Да, я тоже слышала это. Никто больше не ждал, что я вернусь. Что вернется Айни. Проводы – словно похороны.
Даже отец не ждал. Вместо брака с сыном наместника… что? Одиночество?
* * *
– Берите лепешки, – он подошел, протянул мне. – Пока свежие, они вкуснее.
Едва заметно улыбнулся, так буднично. Я вдруг поймала себя на том, что меня совсем не пугает его чудовищное лицо, и даже его неживой изумрудный глаз. Он просто такой…