Горячие блюда
Шрифт:
— Это церемониальные врата, они открываются только по особым случаям, — сказал он. — Каждый элемент замка имеет свою историческую ценность, и, если вы прислушаетесь к его стенам, они могут рассказать много удивительных историй.
Я почувствовал, как Кениру заполняет волна злости, горечи и печали. Действительно, если бы здешние стены могли говорить, они бы рассказали вовсе не об роскошных балах и торжественных приёмах. Я взял Кениру за руку и стиснул ей ладошку, попытавшись успокоить. Она кивнула и сжала мою ладонь в ответ.
— Сейчас мы продолжим экскурсию, но перед этим я хотел вам снова напомнить о мерах безопасности, — сказал экскурсовод. —
Мы нестройно закивали, показывая, что да, приняли это предупреждение к сведению и отнесёмся к нему с особой серьёзностью. Хотя, конечно же, ничего ни в медальонах, ни в дорожках не было, лишь простые структуры, предупреждающие в случае отдаления друг от друга и отсылающие узконаправленный сигнал. Для любого, сведущего в теоретической магии, было очевидно, что запитать защитный комплекс, накрывающий весь остров, не хватило бы и океана элир, обеспечиваемого мамой и дочкой Валсар. Вернее, даже если судить по одной лишь Кенире, самой элир бы хватило, но понадобилась бы такая титаническая работа по расчёту и созданию охранного контура, что маги, способные это сделать, просто опустошили бы сокровищницу даже столь большой и преуспевающей страны.
Дальнейшая экскурсия длилась до самого вечера. Мы обошли парки, узнали множество интересных фактов из истории страны, полюбовались деревьями, фонтанами, гротами и искусственными водопадами, прошли по площади перед Министериумом, взглянули на безликий куб Государственного Архива, вид которого по словам экскурсовода «подчёркивал строгую утилитарность и являлся символом делового предназначения строения». В Менажерию нас не пустили «ради вашей собственной безопасности», так что, полюбовавшись напоследок на остров с одной из смотровых площадок, мы поехали домой.
Дальнейшее наше пребывание в Ранраэ подчинилось очень строгому, но безумному графику. Ночью, когда город засыпал, Хартан и Тааг отправлялись на остров, задействовав все средства невидимости и незаметности, пробираясь между постов стражи и охранных структур. Они проникали в сам замок, где пробирались между охранных и служебных големов, обследовали помещения и жилые покои, осматривали артефакты и бодрствующих стражников. А потом оба возвращались, Тааг с помощью проектора иллюзий выдавал схемы обнаруженных систем, а Хартан просто ждал своего часа. И когда мы ложились спать, он показывал всё, что увидел, дополняя имеющуюся у нас модель острова новыми подробностями.
Из-за размеров и сложности дворцового комплекса на разведку понадобилось немало времени. Следовало проследить рутины охранных големов, маршруты и смену патрулей, реакцию на нарушение периметра (для этого мы отловили в речке упитанного чёрного лебедя, а Хартан, прокравшись ко дворцу, запустил его в одно из незакрытых окон), проследить за работой гвардейских казарм, административных заведений и даже банка — ведь там тоже имелся персонал, способный поднять тревогу и сорвать всю миссию.
Я считал, что мы знаем и так
Ксандаш лишь смеялся над моим нетерпением, он говорил, что мы, получив возможность столь потрясающей разведки, должны воспользоваться ею вовсю. Да, бывали ситуации, когда слишком большое количество подготовки шло миссии во вред, но наш случай в их список не входил. Маме Кениры было всё так же стабильно плохо, она оставалась подавленной и разбитой, но не происходило ничего, что требовало бы немедленных действий и не могло подождать день, два или даже неделю.
Поэтому мы приложили все усилия, чтобы превратить наше пребывание здесь в настоящий отпуск — иронично, но именно эту причину мы называли той девушке в агентстве недвижимости. Не стеснённые в деньгах, мы посещали храмы богов, магазинчики, скверы, достопримечательности, наведались в парк аттракционов и дворец ужасов (магия позволяла пугать людей гораздо серьёзней, чем в схожих заведениях на Земле), изучили кухню нескольких ресторанов и вина множества погребков.
А ночами мы вновь посылали Хартана в разведку, после чего отрабатывали различные схемы проникновения и отхода, как тихо, в идеальном случае, так и громко — проламываясь с боем через ряды королевских гвардейцев, боевых големов и огонь защитных систем. К концу второй недели пребывания мы знали назубок распорядок смен вахт, закономерности скользящих графиков переклички охранников, маршруты обхода постов и прочие детали — как жизненно необходимые, так и полностью бесполезные.
Но любая подготовка рано или поздно заканчивается. Так что как только Ксандаш дал «добро», мы приступили к миссии.
?????
• «знаешь, как карман собственной жилетки» — kennen wie seine Westentasche, немецкое выражение сродни «знать как пять пальцев».
• «пили предложенный фруктовый шорле» — газированный напиток. В Германии такое очень любят, есть Apfelschorle — яблочная газировка, есть Weinschorle — газированное слабое вино (не путать с игристыми, типа шампанского, они отдельно и носят имя der Sekt), есть различные фруктовые Schorlen. Так что, встретив нечто похожее на привычные вещи, Ульрих называет это привычным словом.
Глава 15
Королевская конница
Не знаю в чём дело, то ли в том, что мы занимались этим уже несколько лет, словно пребывая в какой-то странной временной петле, то ли давали сил опыт и авторитет Ксандаша, но я ничуть не волновался. Поверх своего комбинезона из Цитадели я неторопливо натянул тёмно-серый кожаный костюм, а на голову — чёрную трикотажную шапочку, делающую меня не только похожим на какого-то ниндзя, но и вызывающую, заметь меня случайный прохожий, нестерпимое желание оказаться подальше и вызвать полицию. Затянув все ремни, поправив все подсумки и застегнув пряжки, я несколько раз подпрыгнул — этот нехитрый приём, как говорил Ксандаш, не только позволял проверить, правильно ли закреплены все вещи, закрыты ли клапаны и защёлкнуты ли клинки, но и служил неизменным ритуалом диверсантов.