Горячие дни (Разозленные)

Кренц Джейн Энн

— Шон Джонс, мэм, — ответил молодой человек.

Ну конечно, мысленно усмехнулась Грейс. Фамильное древо Джонсов буквально увешано охотниками различного типа.

Она поблагодарила молодого человека и поспешила к лифту. Едва войдя в номер, она тут же разорвала конверт и высыпала его содержимое на стол. Водительские права Лютера Малоуна оказались наверху. Грейс взяла их и стала изучать фотографию. Ее охватило любопытство, однако чем оно вызвано, она объяснить не могла.

Как и все фото на документах, снимок не был предназначен для того, чтобы передать достоинства внешности. Можно было допустить, что это вспышка сделала лицо Лютера Малоуна жестким,

но интуиция подсказывала Грейс, что наяву резкие и суровые черты будут выглядеть так же. Его темные волосы были коротко подстрижены. Глаза были карими, и на снимке их взгляд был непроницаем, как у одинокого волка.

В общем, фотография отталкивала. Малоун выглядел холодным, как камень. Но почему-то Грейс все никак не могла оторвать взгляд от снимка.

Наконец она с неохотой положила права на стол и взяла свой билет на самолет и листок с гостиничной бронью.

Примерно шестьдесят секунд спустя — столько времени ей потребовалось, чтобы унять дрожь в пальцах, — она набрала теперь уже знакомый номер в Скарджилл-Коув.

— Вы не предупреждали, что мы с Малоуном поселимся в гостинице как мистер и миссис Карстэрс, — возмущенно, несмотря на решение держаться холодно и официально, заявила она. — Забронирован только один номер.

— Успокойтесь, — произнес Фэллон с нехарактерной для него теплотой. — Я позаботился о том, чтобы вам забронировали апартаменты. Поселитесь в спальне. Там есть отдельная ванная. Скажете Малоуну, чтобы он спал на раскладном диване в гостиной.

— Я не уверена, сэр, что такое положение дел меня устраивает. Вам следовало бы предупредить меня.

— Я знал, что вы впадете в панику, как только я скажу, что вам с Малоуном предстоит изображать из себя мужа и жену. — Голос Фэллона зазвучал удрученно, как у начальника, уставшего иметь дело с трудным, неуравновешенным и импульсивным подчиненным.

— Вы не ошибались.

— Вам не о чем беспокоиться. Малоун — профессионал. Он направлен туда в качестве вашего телохранителя, и только проживание вместе с вами позволит ему выполнить свою работу.

Грейс судорожно сглотнула. Фэллон прав. Малоун — профессионал. А она дилетант. И если она хочет стать настоящим агентом и работать на «Джонс и Джонс», ей следует и вести себя как настоящий агент.

— Мистер Малоун согласен на такой план? — сухо спросила она.

— Я с ним все улажу.

— Постойте, вы хотите сказать, что он еще не знает, что нам в этой операции предстоит играть роль супружеской пары?

— Я решил, что вы сообщите ему об этом, — ответил Фэллон.

— О, благодарю покорно. — Грейс отключилась первой.

Она еще некоторое время стояла неподвижно, глядя на поддельные права Малоуна и листок с бронью.

Пора учиться жить настоящим.

Глава 5

Главный зал аэропорта был забит туристами и командированными с разных уголков земного шара. Самолеты с эмблемами самых разных стран, причем даже таких, чьи названия ничего не говорили большинству людей, проживавших за пределами этого региона Тихого океана, взлетали и садились один за другим. Теплый ласковый ветер нес запахи самолетных выхлопов и легкую дымку, спускавшуюся с гор.

Опираясь на трость, Лютер привалился к стене и наблюдал за темноволосой женщиной, шедшей в его сторону. Пару минут назад она появилась в дальнем конце коридора. Почему-то она привлекла его внимание, он снова и снова переводил на нее взгляд.

Черт возьми, ему нужно просто убить время. Судя по табло на

мониторах, самолет Грейс Ренквист недавно приземлился по расписанию. Пассажиров высадят в главный терминал, а ей надо добраться до международного. Дама она пожилая, так что наверняка предпочтет дождаться автобуса, курсирующего между терминалами, а не идти пешком по длинным переходам.

Темноволосая женщина скрылась за группой пожилых туристов с цветочными гирляндами на шеях. Лютеру не терпелось вновь увидеть ее. Наконец она появилась в поле его зрения, уже значительно ближе, и он мог разглядеть ее. Одной рукой незнакомка везла за собой маленький чемодан. Ее походка была легкой, целеустремленной, но при этом эротичной. Его чувства — все чувства — пронзил восторженный трепет. Он уже не помнил, когда такое случалось с ним.

Волосы женщины были подстрижены под необычным углом, который начинался от затылка и спускался ниже скулы. Черт возьми, недоумевал Лютер, чем же она его зацепила? Женщина была привлекательна — правда, ее красота отличалась неординарностью и не поддавалась четкому определению, — однако никто не назвал бы ее моделью с обложки журнала. Четкие линии носа и скул говорили о ее гордости и решительном характере; всем своим обликом, как бы предупреждавшим «только попробуй дотронься до меня», она излучала чувственный вызов, во всяком случае, для Лютера. Ее глаза скрывали темные очки. Этот атрибут, вполне обычный для Гавайев, где все носят солнцезащитные очки, почему-то придавал незнакомке некую экзотичность и окружал ее ореолом таинственности.

Наверное, прилетела с материка, заключил Лютер, откуда-то, где шел дождь, — ведь на ней легкий плащ. Детектив он или не детектив? Плащ был расстегнут, и в распахнутых полах виднелись темные брюки и медно-красная блузка классического покроя. Воротник блузки был высоким и слегка расширялся кверху; он как бы обрамлял шею незнакомки, защищая ее. Черная кожаная сумка с бронзовыми пряжками висела на плече. Свободную руку женщина сунула в карман плаща.

Лютер не мог отвести от нее глаз. Наверное, такая реакция на нее только у него. Никто вокруг не обращает на нее никакого внимания. Самое подходящее время для того, чтобы его сексуальный аппетит пробудился от долгой спячки и отправился на охоту. Уж больно мирной была его жизнь с тех пор, как он погрузился в собственный колодец уныния. Вероятно, Уэйн, Петра и Милли правы. Он действительно все это время заигрывал с депрессией. Зато жизнь была спокойной.

И чертовски неинтересной.

Незнакомка подошла довольно близко. Лютер включил восприятие. Светлое и темное поменялись местами. Большинство людей превратились в человекообразных жуков-светляков, их ауры замерцали и запульсировали в тех же оттенках и по тем же схемам, которые Лютер научился ассоциировать с теми, кто не обладал сильным психическим даром.

А вот вокруг темноволосой женщины растекалась сила. Она выделялась из толпы, как яркая бабочка, окруженная роем бледных, безликих мотыльков.

У нее мощный дар. Наверное, именно на это и отреагировали его чувства. Даже на стандартном уровне он ощутил удивительную силу ее паранормальной энергии. А на паранормальном она стала непреодолимой. Лютеру захотелось оказаться поближе к женщине.

Он обхватил рукоятку трости и оттолкнулся от стены. У него есть еще несколько минут до появления пожилой генеалогини.

Он сделал шаг и замер как вкопанный. О чем он только думает? Ведь он на задании. Оставь ее в покое, идиот. Ну, встретились два экстрасенса в ночи. Такое тоже случается.