Горячий декабрь
Шрифт:
– Нет, – заверила она. – Только потому, что у меня их нет с собой. Но эта мысль приходила мне в голову.
– Если ты когда-нибудь снова приваришь гайки к моей машине...
– Что? – задала вопрос она, вызывающе подняв подбородок.
Ян подошел к столу и обнял ее.
– Я буду трахать тебя, – закончил он. – И тебе это понравится.
– Не такая уж и большая угроза.
– Я нахожу любое оправдание, чтобы трахнуть тебя, – сказал он.
– Я здесь. Ты здесь. Это оправдание?
– Более чем. – Он потянулся к ней, но она подняла руку, чтобы остановить его.
–
– Сделай кое-что, – попросила она.
– Кое-что? А, да, кое-что.
Ян сорвал галстук-бабочку и бросил его на пол.
– Хорошо, – произнесла она, затаив дыхание. – Теперь ты можешь меня трахнуть.
Глава 12
Столы были покрыты оборудованием, а пол завален металлическими осколками и смазкой. У них не было другого выбора, кроме как трахнуться у единственного чистого участка стены. Ян подтолкнул ее к стене и стянул штаны и нижнее белье до лодыжек. Он застонал, когда вошел в нее, и она тоже. Она застонала в экстазе, но еще и с облегчением, потому что, хотя она и оставила его, он пришел за ней. И она знала, что, когда он поднял ее ногу и обернул ее вокруг спины, что он всегда будет кончать для нее. Ян взял ее рот сильным глубоким поцелуем, и Искра обвила руками его шею. Он трахал ее быстрыми грубыми толчками, чтобы дойти до точки, когда она была его, вся его и всегда будет его до тех пор, пока она этого хотела.
– Больше, Ян, – попросила она, и он поднял ее и погрузил член еще глубже. Она выгнула спину, чтобы взять все это, и он качнул бедрами, чтобы все это дать. Они были извивающимися ртами и языками, руками и ногами, потными волосами и хватающимися пальцами. От толчков Яна у нее на пояснице появились синяки, и ей было все равно. Ей это нравилось. Она этого хотела. Чем жестче он ей это давал, тем жестче она этого хотела. Сегодня вечером они могут быть нежными, в кровати Яна, которая скоро станет их общей. Прямо сейчас она просто хотела, чтобы он был так глубоко внутри нее, что она почувствовала бы его в своей крови, своих костях, своем ДНК.
– Я люблю тебя, – выдохнула она ему в губы, утопая в его поцелуях. – Я люблю тебя... – сказала она это и кончила с внезапным резким взрывом удовольствия от живота до пальцев ног. Она повторила эти слова снова, когда Ян вошел в нее, непрестанно наполняя, а она прижалась к его груди и не хотела его отпускать.
Ян вздохнул и прижался лбом к ее лбу.
– Тебе лучше? – поинтересовался он.
– Да. А тебе?
– Намного лучше.
– Я должна была надеть свое платье, – сказала она. – Оно намного сексуальнее рабочей одежды. И, зная миссис Шейнберг, она думает, что я соблазняю тебя, пока я в ней.
– Я люблю это платье, – произнес Ян. – И я люблю тебя в нем. Но правда в том, что ты сексуальнее для меня в рабочей одежде, чем в чем-то еще. Если только ты не обнажена.
– Ты действительно любишь меня, да? – спросила она.
– Ты только что это поняла?
– Да, – подтвердила она.
– Ты привыкнешь к этому. Оденься. Мы должны вернуться на вечеринку. У папы есть подарок для тебя.
– Есть еще какие-нибудь
– Да, – сказал он. – Еще один.
– И какой?
Он взял ее лицо в руки и посмотрел ей глубоко в глаза.
– Никогда, никогда не приваривай гайки грузовиков к моей машине.
Искра вздохнула, признав поражение.
– Да, начальник.
– Еще один приказ.
– Какой?
– Никогда, никогда не убегай от меня снова, – прошептал он. – Пожалуйста?
– Хорошо, – пообещала она, накрывая его ладони своими. – Но только потому, что ты сказал «пожалуйста».
Искра оделась, и Ян застегнул ей платье. Они вернулись на вечеринку, которая была еще в разгаре.
– Где вы были? – спросила Энджи, когда они с Яном зашли через парадную дверь.
– Ходили на прогулку, – ответила Искра. – Немного перегрелись в доме.
– На прогулку? Больше часа? – не поверила Энджи.
– Приятный вечер, – заметил Ян. – А где мой отец?
– Наверху, – сказала Энджи, небрежно вытирая красную помаду с ушей Яна своей салфеткой для коктейля.
– Хм, спасибо, – поблагодарила Искра, покраснев.
– Рада, что прогулка удалась, – хмыкнула Энджи, подмигнув, прежде чем отправиться в бар.
– Я действительно люблю твою семью, – сказала Искра. – Они совсем не то, чего я ожидала.
– Они классные, – согласился Ян, поднимаясь по лестнице в поисках отца. – Оставлю их себе. Возможно, скоро в семье будет пополнение.
– Кто-то ждет ребенка?
– Нет. Но, благодаря скульптуре моей матери, папа, наконец, поговорил со мной о моей другой семье, семье мамы. И он сказал мне, что хочет, чтобы я связался с ними.
– Это потрясающе, Ян.
– Я не могу это осознать. В течение многих лет я боялся спросить его о семье матери. Я не хотел причинять ему боль, заставляя переживать снова. И вот сегодня вечером мы смотрели на твою скульптуру, и он начал говорить о ней. Все благодаря тебе.
– Это сила искусства. Она может пройти через любые щели, любые швы, а если их нет, она их создаст, – сказала она, улыбаясь ему. Он остановился на площадке, чтобы поцеловать ее, но поцелуй не зашел далеко.
– Ну, наконец-то, вы поднялись. – Отец Яна стоял наверху лестницы. Рядом с ним находилась темнокожая женщина с темными глазами в бордово-золотом сари.
– Это она? – спросила женщина, в ее речи звучал индийский акцент.
– Мисс Вероника Реддинг, пожалуйста, познакомьтесь с госпожой Хема Лальвани. Она владеет галереей в Сиэтле.
Искра слишком нервничала, чтобы говорить. Все, даже отдаленно знакомые из мира искусства на северо-западе Тихого океана, знали о галерее Хемы в Сиэтле. За последние четыре года на каждую выставку приходила и Искра.
– Вы очень талантливы, мисс Реддинг, – сказала госпожа Лальвани. – Я никогда не видела, чтобы скульптура из металла была такой сложной, как ваша, в таких больших масштабах. Я хотела бы выставить ваши работы в своей галерее следующей зимой.
– Это очень мило с вашей стороны, – ответила Искра. – Но я боюсь, что не могу принять предложение. Вы, очевидно, друзья с отцом моего парня, и я не могу...