Горячий контакт

Леконцев Олег

Он намекнул, что у меня большие полномочия и, будь я понаглее, могу попробовать подчинить командира дивизии. Нет, у меня на роду дураков не было!

– Товарищ командир дивизии! – официально заговорил я. – Явившись на территорию дивизии, остановлен дежурным на КПП и отправлен к месту накопления кандидатов на штатные места пилотов.

– Сказать дежурному не мог… А? – отвлекся он на кого-то около себя. – Коломийцев, ну этот может. Жди!

Ждите так ждите. Капитан заинтересованно заговорил:

– Послушай, я тут слышал, ты, случайно, не с Ладыгиным…

Откуда-то сверху

во внутренний двор свалилась тарелка "газика". Так летать мог только хозяин и капитан забыл, что у меня спрашивал.

Из "газика" действительно вышел генерал-майор, стремительно влетел в дверь во дворе. Мы встали. Ладыгин показал кулак дежурному, ответившему удивленной гримасой, и пошел к нам.

Разумеется, что его целью оказался я. Мы оба козырнули, но когда я открыл рот для рапорта, генерал доложил сам:

– Товарищ лейтенант, в вверенной мне дивизии никаких происшествий не произошло.

Первая мысль была – эх, почему медичка ушла, посмотрела бы на меня, красивого и важного. А затем мучительно попытался определиться, как мне быть. Ладыгин стоял, в глазах у него плясали озорные чертята. Комдив от души веселился, поставив нового подчиненного в сложное положение. Все остальные – и постоянного состава, и кандидаты в пилоты были в полнейшем недоумении. На пьяного комдив не походил, к наркотикам склонен не был – таких медкомиссии отсекали еще при приеме в учебное заведение, с ума сойти не мог по определению. В глазах вопрос: что делает генерал и кто ты, лейтенант?

Помучавшись, нашел единственный подходящий выход:

– Вольно!

Генерал действительно стал свободнее и обратился к зашедшим офицерам:

– Вот, товарищи офицеры, представляю вам нового пилота дивизии беркутов, а параллельно – личного представителя главнокомандующего ВВКС России в нашей дивизии по соблюдению номенклатурных распорядков. Кроме того, он будет и моим представителем.

Все. Теперь я мог умереть с чистой душой, прочно войдя в военно-воздушный фольклор наряду с поручиком Ржевским. Выпученные глаза и нечленораздельные звуки, распространившиеся по помещению, говорили о знаменательном моменте запоминания небывалого явления.

Ладыгин прервал красивую картину моего возвышения:

– Коломийцев, почему кандидаты в пилоты до сих находятся на КПП?

– Так я….

– Немедленно разместить!

– Есть!

– Теперь скажи, почему лейтенант Савельев находится здесь, если у тебя есть мой приказ, отданный самолично: сразу по прибытию пропустить, указав путь на командный пункт?

Коломийцев попытался оправдаться, что-то вякнул, понял, что сказанное не аргумент, покраснел и замолк.

Ладыгин покачал головой, открыл рот в готовности прокомментировать деятельность старлея, но передумал и кивнул мне:

– Пойдем, познакомлю с командирами полков.

Мы вышли во двор и сели в "газик". Остальные офицеры погрузились в обшарпанную "Волгу" устаревшей модели.

– Я тут уже начал закручивать гайки, – сообщил мне Ладыгин. – Слишком много стало аварий, пилоты не знают элементарных правил, а их командиры ничему их не учат, да еще бравируют этим. Я, конечно, сам виноват, не только распустил, но еще и поощрял свободомыслие. Настоящий

пилот не может сидеть в рамках жестких правил, его быстро собьют. Но во всем необходимо соблюдать меру.

Мы вышли из "газика" около двухэтажного дома. На первом этаже размещались штабные структуры, на втором жилье командования дивизии.

В штабе Ладыгин познакомил меня со своими заместителями, начальником штаба и командирами полков, собранных специально для встречи со мной.

– Командир 213 полка Ардышев, 245 – Капитонов, 149 – Рябышев, – представил он по очереди.

Все с интересом разглядывали меня, уже зная о моих полномочиях.

– Семеныч, – позвал комдив полковника Виктора Семеновича Ардашева, – лейтенанта отдаю тебе. Не смотри, что молодой и зеленый, нахал, какого свет не видывал. Зубы молодые, крепкие, схватит, не отпустит, пока кусок не оторвет. В учебном бою сбил меня три раза.

На Ардашева известие не произвело впечатления.

– Гонишь ты, – убежденно сказал он, – опять сказки сочиняешь. Тебя сбить, проще Любаревич захомутать.

Ладыгин хмыкнул, но настаивать не стал.

– Дашь его ведомым к комэску-2, чтобы тот в одиночку не летал. Пусть учит летать и сам учится порядку.

Ардашев посмотрел на меня взглядом полного сожаления:

– Не жалко тебе.

– Кого?

– Лейтенанта, кого еще. Сожрет его Привалов.

Ладыгин хохотнул:

– Это мы еще посмотрим. Начальник штаба, воткни в приказ: вторая половина дня у лейтенанта Савельева отводится на проверку номенклатурных документов и регламента полетов. Командирам всех уровней оказывать полное содействие, о случаях неподчинения докладывать мне лично для вынесения дисциплинарных наказаний.

– Не круто? – осторожно спросил начальник штаба – полненький, почти лысый подполковник.

– Налаживание дисциплины находится на контроле у главкома. Этим сказано все, – сухо сказал Ладыгин, глядя вслед новому пилоту, столь необычно пришедшему в их дивизию. – Да и погибших и искалеченных жаль.

А я направил свои стопы в расположение дивизии. Вдохновленный командиром дивизии, начштаба деловито выправил мне необходимые документы и показал, где находится отдел кадров.

Для не имеющих достаточной информации: отдел кадров – это такой орган в системе любого учреждения, который пасет всех сотрудников от последней уборщицы до руководителя на протяжении всех лет их работы. Если вы думаете, что ваша карьера и положение зависят от начальников, то не очень ошибетесь. Но сотрудник отдела кадров эта та незаметная личность, которая может в нужный момент подсунуть бумажку – положительную или отрицательную. И все, судьба человека будет решена.

Такие мысли мелькали у меня в голове, когда я подходил к неприметной двери с блеклой табличкой "Начальник отдела кадров".

Я постучал, подождал несколько секунд и решительно толкнул дверь.

Сидящий за обширным столом человечек с погонами майора удивленно-вопросительно посмотрел на меня:

– Товарищ лейтенант, вообще-то я вам не разрешил войти.

Я взглянул на решительно вздернутый нос, волосы, пересыпанные перхотью, недовольный взгляд и понял, что мне повезло попасть на чинушу.