Горячий контакт
Шрифт:
Комэск вздрогнул, сделал шаг вперед, вытянулся по стойке смирно. Похоже, он ожидал самого худшего.
Ладыгин тяжело вздохнул:
– Было у меня поначалу желание выставить тебя из дивизии, да потом остыл, хороший ты пилот, эдак всех разгоню, останусь вдвоем с начальником штаба, да с вашим кадровиком. Товарищ Ардашев, я надеюсь вы проследили за чистотой его одежды?
Пилоты облегченно вздохнули. Раз комдив шутит, значит гроза миновала. Накажет, но не смертельно.
Комполка нарочито виновато доложил:
– Виноват, товарищ генерал, никак не догадался
Ладыгин скривил лицо, словно испытывал дикую зубную боль, хотя на самом деле он изо всех сил стремился сдержаться от гомерического смеха. Подчиненный – пусть и плохой, остается военнослужащим и смеяться открыто начальству нельзя, хотя и очень хочется. И так этот дурак Козлов лишился почти всего авторитета.
Он солидно откашлялся:
– Однако, слушай мой приказ, заочно утвержденный главкомом: за грубейшие нарушения дисциплины, пренебрежение уставом и служебными инструкциями подполковник Привалов понижается в звании до майора и назначается командиром первого звена.
Судьба бывшего комэска была ясна, теперь все смотрели на уже бывшего командира звена.
– Майор Малинин за ошибки и вялость в бою переводится в старшие пилоты. Малинин, имей в виду, если повернуть это под другим углом, можно будет говорить о трусости, понял?
Майор мрачно кивнул. Комдив был прав, хотя он и не трусил. Но бой от этого лучше не стал.
– Теперь у нас возникли проблемы. Вторая эскадрилья осталась без командира. Необходимо назначить нового.
– И можно даже предположить, – раздался голос из толпы пилотов, – им станет лейтенант Савельев.
Ладыгин широко улыбнулся:
– Нет, товарищи пилоты, вы ошиблись.
Собравшиеся в комнате загудели и вроде бы разочаровано. А я, наоборот, облегченно выдохнул. Этого только не хватало! Без году неделя после курсов, и туда же сразу в комэски. Пусть кто из старых пилотов станет.
Ладыгин продолжил:
– Командиром эскадрильи назначается старший лейтенант Савельев.
Находившиеся в комнате грохнули.
Комдив иронично спросил:
– Есть несогласные по назначениям? Нет. Всего хорошего.
Ладыгин козырнул и ушел.
Ардашев, проводил его взглядом, тоже засобирался. Уходя, как бы между прочим, позвал с собой Привалова и Малинина. Отойдя и убедившись, что их никто не услышит, Ардашев остановился и испытующе посмотрел на них:
– Значит, так, орлы. Во-первых, жизнь еще не закончилась и системы жизнеобеспечения у вас работают на все сто. Там на верху вы все равно проходите по уровню летной суперэлиты и никто вами разбрасываться не собирается. Хотя наказаны вы справедливо. Справедливо?
– Так точно! – рявкнули оба пилота.
Ардашев испытующе посмотрел на пилотов:
– Это ответ
Пилоты переглянулись. Душу ему еще подавай. С другой стороны, Ардашев мужик смелый и командир свой в доску. Жесткий, но справедливый. Провинившегося накажет, но добить лежачего не даст. И, похоже по его поведению, он знал о приговоре своим пилотам и чуть ли не сам формулировал содержание приказа.
– По душе – кошки скребут, – ответил Привалов, – но я все понимаю – провинился серьезно, подвел ведомого. За это можно было и под трибунал попасть. Да не только в степени наказания. Я считаю, что мне действительно рановато быть комэском.
– Так, – Ардашев повернулся к Малинину: – а у тебя что?
– Если на духу, товарищ полковник, со степенью наказания согласен не совсем, а вот формулировку полностью поддерживаю – подрастерялся я.
– Лады. Во-вторых, проявите себя, вернете должности и звания. Проявите, это не значит, что будете лезть на рожон, вы должны быть хорошими пилотами, выполняющими приказы и сбивающими шершни. Ясно?
– Так точно!
– И последнее. Новому комэску надо помочь. Помочь, а не вставлять палки в колеса. Промахнется Савельев – командование может поставить крест на всей эскадрилье. Благо, вы уже столько сумели напортачить. Все, желаю успеха.
Глава 23
Должность комэска свалилась на меня совершенно неожиданно. Как говорится, как снег на голову в июле месяце. Я даже растерялся. Но кульбиты судьбы и распоряжения командования не дали передохнуть. Уже на следующий день мне было указано немедленно лететь на прием к президенту. Зачем, разумеется, не сказали. Не велика пташка, приказали – беги. Ладыгин только пробормотал что-то и хмурым взглядом отодвинул.
Успел прицепить звездочку, получить новые документы у похудевшего от переживаний Козлова и вылетел на попутном судне.
Опять шел дождь. Что делать, осень. В стародавние времена уже снег мог идти. Мне сообщили явиться в пригород Москвы, где встретят представители президентской администрации и отвезут в только им известное место – одну из подземных резиденций главы государства.
Я оглянулся. И что? Я, кажется, был кому-то нужен…
Долго выть на Луну не пришлось. Из совокупности деловито снующих людей вынырнули два человека, подошли ко мне. Передний, взглядом вычислив на погонах фамилию, сообщил:
– Мы из наградного отдела администрации президента Чимиров и Головин, присланы вас встретить и разместить. Награждение будет завтра, в одиннадцать ноль-ноль.
Награждение? Я удивленно посмотрел на них. Мое изумление настолько ярко нашло выход, что встречавшие переглянулись, Чимиров сказал:
– К сожалению, я не в курсе содержания вашего наградного листа. Знаю лишь, что за бой над Новосибирском, о нем до сих пор много говорят по телевидению. Сами можете посмотреть.
Бой-то был. Но я не думал, что он настолько важен. Если бы не приказ Захарова, отданный по ВВКС, я бы поинтересовался, не ошиблись ли они, приняв меня за другого. Но в приказе все сообщено. Хотя награда из рук президента…