Горячий пепел (сборник)
Шрифт:
Участникам проекта «Эн» оставалось лишь наблюдать, как огонь пожирает следы тщетных усилий Японии заиметь атомное оружие.
После того как институт авиационной технологии был разрушен американскими бомбами, атомные исследования в Японии еще некоторое время продолжались в лабораториях Киотского университета. Группа под руководством профессора Бунсаку Аракацу занималась там выделением урана-235 с помощью центрифуги. Императорский флот, который финансировал эти эксперименты, видел их главную цель в том, чтобы определить вероятность создания атомной бомбы противником.
22 июля 1945
Подкрепляя собственные выводы научной информацией из нейтральных стран, ученые доложили адмиралам: хотя создать атомную бомбу теоретически возможно, применить ее в нынешней войне, судя по всему, никому не удастся.
Если бы не шум гидропланов, которые то взлетали, то садились на озеро Бива, участники совещания, возможно, расслышали бы и гудение двигателей одинокого Б-29, пролетевшего над ними на большой высоте. Это был «Грейт артист» майора Суини, один из самолетов 509-го сводного авиаполка. Завершающий этап подготовки к операции «Серебряное блюдо» включал одиночные боевые вылеты с «тыквами» – фугасными бомбами, которые по весу и габаритам соответствовали атомным. 22 июля майор Суини сбросил такую тренировочную «тыкву» на город Кобе. 9 августа ему же предстояло испепелить Нагасаки.
Операция «Обман»
24 апреля 1945 года – за сутки до встречи советских и американских войск на Эльбе – одна из американских механизированных частей неожиданно нарушила согласованные между союзниками границы будущих оккупационных зон и, двигаясь наперерез французским войскам генерала де Тассиньи, раньше них ворвалась в город Эхинген. Так в канун триумфального для народов антигитлеровской коалиции дня была осуществлена операция «Обман», где в роли противника Соединенных Штатов оказалась союзная им Франция.
После находок, сделанных в Страсбурге, миссия «Алсос» пришла к выводу, что секретные германские лаборатории, связанные с «урановым проектом», сосредоточены к югу от Штутгарта, вокруг города Эхинген. В Пентагоне схватились за голову: если бы знать об этом раньше, когда союзники определяли границы оккупационных зон! Эхинген оказался как раз в центре территории, которую должны были занять французы.
Гровс доложил об этом военному министру Стимсону. Посоветовавшись, они решили, что ни государственный департамент, ни главнокомандующий союзными войсками генерал Эйзенхауэр в данном случае помочь Пентагону не смогут и обращение к ним лишь усложнит дело.
«Я вынужден был пойти на довольно рискованную меру, которая потом получила название операции «Обман», – пишет в своих мемуарах генерал Гровс. – По этому плану американская ударная группа должна была двинуться наперерез передовым французским подразделениям, раньше них захватить интересующий нас район и удерживать его до тех пор, пока нужные нам люди будут арестованы и допрошены, письменные материалы разысканы, а оборудование уничтожено. В необходимости всего этого меня убедили встречи с Жолио-Кюри».
Полковник Паш предложил захватить
Двигаясь вдоль восточного берега Рейна с авангардной колонной бронемашин, миссия «Алсос» проникла в район секретных немецких лабораторий почти на сутки раньше французов, арестовала группу сотрудников «уранового проекта». Среди них был Отто Ган. Однако Вернер Гейзенберг накануне успел уехать в Баварию.
Американцы тут же начали демонтаж атомного реактора, эвакуированного из Физического института Общества кайзера Вильгельма после участившихся налетов на Берлин. Работы эти были в полном разгаре, когда к Эхингену подошли французские танки. Обнаружив в городе незнакомую часть, они развернулись в боевой порядок.
– Что за чертовщина, капитан, на броневиках не кресты, а звезды! – воскликнул водитель головного танка.
Откинув крышку люка, командир французского танкового батальона подъехал к пещере, где американские саперы торопливо закладывали детонаторы в фундамент германского уранового котла.
– Откуда вы здесь взялись? – удивленно спросил французский капитан.
– Мы, наверное, несколько сбились с пути, – развел руками полковник Паш.
– Прошу вас все-таки объяснить, как и почему вы оказались во французской зоне! – уже гораздо суровее настаивал француз. – Ведь по соглашению между союзниками ваш рубеж проходит в двухстах километрах отсюда.
– Главное, что мы с вами встретились на земле поверженной Германии! – примирительно сказал Паш. – Что за беда, если это произошло не совсем там, где планировали наши штабисты. Давайте-ка лучше выпьем за нашу общую победу!
Инцидент казался исчерпанным. Но, когда офицеры поднимали первый тост, раздался взрыв. Французы бросились к своим танкам.
– Не беспокойтесь, это салют в честь нашей встречи! – усмехнулся Паш.
Теперь, когда даже фундамент уранового реактора был взорван, можно было двигаться восвояси.
Французы насторожились, когда узнали, что американцы увозят с собой каких-то пленных. Но, убедившись, что это были немцы, тут же утратили к ним интерес.
Дело в том, что французский танковый батальон спешил к находившемуся неподалеку замку Гогенцоллернов. Там нацисты содержали маршала Петэна – бывшего главу правительства Виши, сотрудничавшего с оккупантами.
Почти все объекты, интересовавшие миссию «Алсос», были сосредоточены на юго-западе Германии, на территории будущей французской зоны. Единственным исключением был завод фирмы «Ауэргезельшафт» в Ораниенбурге, севернее Берлина. Американская разведка еще в конце 1944 года установила, что там производится металлический уран для атомных исследований. Предприятие умышленно не бомбили. Лишь когда стало очевидным, что советские войска войдут в Ораниенбург раньше американских, свыше шестисот «летающих крепостей» забросали город фугасными и зажигательными бомбами. Все наземные сооружения завода были разрушены до основания.