Горячий шоколад в зимнюю ночь
Шрифт:
– Взаимно. Зак много о тебе рассказывал.
– Ты красивая. – Это было сказано с явной ревностью, отчего мне еще больше стало не по себе.
– Ты тоже очень красивая.
– Прекращайте обмен любезностями, мадемуазели, все равно и так понятно, что самый красивый здесь я.
Зак прищелкнул языком, и мы с Сабриной одновременно рассмеялись.
– Он всегда такой выпендрежник? – спросила я.
– А то. – Сабрина закатила глаза. – Но я знаю, как спустить его с небес на землю. Зак, с новой прической ты похож на Хенджина из Stray Kids.
На ее губах заиграла дьявольская улыбка, а Зак брезгливо сморщился.
–
– Кто такой Хенджин? – шепотом спросила я, пока мы под предводительством Сабрины шли на кухню.
Зак усмехнулся:
– Только из-за этого вопроса я готов на тебе жениться, Мотылек.
Квартира семьи Калиф, как и сам дом, нуждалась в основательном ремонте. Об этом свидетельствовали потертые обои, облупившаяся краска на дверях и старая мебель. Несмотря на все это, здесь было чисто и уютно: просевшие диваны в гостиной прикрывали пледы в мелкий цветочек, а полы со скрипучими половицами устилали мягкие ворсистые ковры в тон бежевым шторам, от которых исходил аромат цветочного кондиционера, будто их совсем недавно стирали. Было очевидно, что мама Зака очень чистоплотна. И хотя тесноватая, бедно обставленная квартира была далека от идеала, здесь царил домашний уют, которого я не ощущала в роскошном коттедже родителей Джона.
Во время еды Сабрина завалила нас кучей вопросов: как мы познакомились, как быстро между нами «вспыхнула искра», когда начали встречаться и когда случился наш первый поцелуй. От последнего вопроса я смутилась. Перед сестренкой Зака я чувствовала странную робость – из-за ее непомерно взрослого и осознанного взгляда. И мне даже страшно было представить, как пройдет знакомство с его мамой.
– Чем займемся? – спросила Сабрина, опустошив свою тарелку.
– Прости, Рири, мне нужно готовиться к экзамену. Ты можешь познакомиться поближе с Тиной. – Он бросил на меня умоляющий взгляд.
– У тебя экзамен зимой! – Сабрина обиженно надула губы. – Времени полно.
Поднявшись на ноги, Зак обогнул стол и ласково поцеловал ее в макушку.
– Это очень сложный экзамен, и я должен сдать его лучше всех, чтобы получить стажировку своей мечты. Пожалуйста, побудь пока с Тиной, а позже, обещаю, мы посмотрим передачу про твоих любимых тарантулов. Идет?
Сабрина насупилась, но согласно кивнула.
Поцеловав меня в щеку на прощание, Зак ушел в свою комнату. И когда мы с Сабриной остались одни, моей первой мыслью было: «Помогите!» Она, скрестив руки на груди, буравила меня серьезным взглядом. Взглядом, способным пригвоздить человека к полу, который был еще одной общей чертой Сабрины и Зака.
– Я тебе не нравлюсь? – выпалила я.
Она удивленно захлопала ресницами.
– Нет, с чего ты взяла?
– Ты смотришь на меня так, как будто я убила твоего любимого хомячка.
– Я не люблю хомячков, но люблю своего брата. И если ты обидишь его, то я потрачу все свои сбережения, чтобы купить тарантула и подложить его в твою сумочку или в тарелку с едой. Договорились?
– Э-э-э… да, – промямлила я, подмечая уже третье сходство между детьми семьи Калиф – обескураживающую прямолинейность.
Взгляд Сабрины смягчился, и она широко улыбнулась.
–
В течение следующего часа мы вместе плели фенечки из бисера. Мы сидели в гостиной за круглым столом, застеленным скатертью в горошек. На ножках стола и громоздких стульев местами облупился лак, а прямоугольный ковер на полу протерся и полинял. Теперь я знала, откуда каждую неделю у Зака на запястьях появлялись новые, до нелепости пестрые браслеты. Рири болтала без умолку, рассказывая мне о своих одноклассниках, соседях и родственниках.
– Как думаешь, можно сделать фенечку для годовалого ребенка? – спросила она, нанизывая на леску розовые бусины.
– Леска может порваться, а он – проглотить бисер, поэтому вряд ли это хорошая идея.
– Ты права. – Рири поджала губы. – Я хотела сделать браслет для Зейна. Это мой двоюродный племянник.
Меня озарила догадка.
– Это тот самый…
Я прикусила губу, так и не закончив вопрос. Может, Рири не знала всей истории Зака. Она же еще совсем ребенок.
– Да, – грустно ответила она. – Это сын нашего кузена Тэри и Кейси, бывшей подружки Зака.
– Вы общаетесь с ними? А Зак?
– Нет, Зак даже слышать о них не хочет, и я его понимаю. Но ребенок ведь не виноват. Он такой хорошенький. И тетя Лайла очень добрая. Она любит нас с Заком, – виновато оправдывалась Сабрина, и я накрыла рукой ее мягкую детскую ладошку.
– Все хорошо, Рири, ты не должна винить себя за то, что хочешь общаться с родными. И Зак тебя тоже не винит.
Она сжала мою ладонь в ответ и благодарно кивнула.
Кажется, мы сможем поладить.
Потом Рири рассказывала мне о Заке: о том, как он чинил ее игрушки, учил плавать, кататься на велосипеде и лазить по деревьям. Как разрешал ночами смотреть ужастики, которые она так любила. Как подарил на день рождения большого плюшевого паука и как пел колыбельные перед сном. Я хохотала до слез, пока она рассказывала, как училась плести африканские косички на волосах Зака. Один раз она сделала ему маникюр с сердечками, а на следующий день Зак прямо так и поехал в кампус, потому что проспал и опаздывал на занятия.
Я внимательно слушала Сабрину и немного завидовала. Конечно, у меня были неплохие отношения со старшими сестрами, но они всегда держались особняком от меня. Будучи двойняшками, они имели особую связь друг с другом, общие секреты, общие словечки и общие жесты, понятные только им двоим. Оливии и Эмме было хорошо вдвоем, но, несмотря на то что они любили меня и хорошо ко мне относились, рядом с ними я чувствовала себя третьей лишней. Наверное, именно по этой причине я с детства пыталась во всем подражать им. Хотела стать на них похожей настолько, чтобы они приняли меня в свою «команду». Но этого так и не произошло.
Тем удивительнее мне казались отношения Зака и Рири. Между ними четырнадцать лет разницы, но он стал для младшей сестры лучшим другом.
Вечером Рири захотела сделать сэндвичи, и я охотно ей помогла. Потом мы вдвоем отправились к Заку. Его комната от потолка до пола была увешана плакатами его любимых групп, кровать застелена темно-синим покрывалом в белую клетку, а на столе царил идеальный порядок. Сам Зак сидел за компьютером и занимался.
– Как ты тут без нас? – спросила я, поставив перед ним поднос.