Горячий шоколад в зимнюю ночь
Шрифт:
Когда я впервые увидел девушку, которая с минуты на минуту должна была подняться, то сразу подумал о том, что с удовольствием бы провел с ней максимум ночей, дозволенных в моем своде правил.
Тина Денвер. Красивая, нежная и улыбчивая. В первую же минуту знакомства она устроила пожар у меня в штанах одним лишь нежным: «Мне нравится твое полное имя, Закари». Потом я встретил ее на вечеринке, куда мы оба пошли из-за наших соседей Рэйдена и Айви – сладкой парочки Твикс. Там она заставила половину парней ронять челюсти и пускать слюни – особенно когда начала танцевать
Мужская солидарность, если пожелаете.
В комнату постучались, и дверь с тихим скрипом отворилась.
– Я могу войти? – спросила Тина и, лишь услышав мое «да», вошла.
Окинув взглядом ее стройные длинные ноги в коротких белых шортах и маленькую упругую грудь, обтянутую бирюзовой майкой, я тяжело сглотнул.
«Отбой, извращенец, эта красотка под запретом», – мысленно приказал себе, незаметно поправляя узкие рваные джинсы в области паха.
– Привет, Мотылек, – поздоровался я с Тиной, когда она прошла к моей кровати, сжимая в изящных руках белый ноутбук и пластиковый контейнер. – Садись.
Я указал на кровать, которую успел заправить перед ее приходом. От мысли, что несколько минут назад на этой самой постели стонала другая девушка, мне стало не по себе. Но я быстро отогнал это чувство.
Тина робко опустилась на край кровати, опустила ноутбук на стол и протянула мне контейнер.
– Плачу любые деньги, если реанимируешь моего старичка. А это аванс. – Она кивнула на контейнер.
– Что там?
– Сэндвичи с курицей и огурцом.
– Про еду я вообще-то пошутил, но все равно спасибо. – Я улыбнулся уголками губ и подмигнул ей, но Тина никак не отреагировала.
– Я тебе не помешала?
– С чего ты взяла?
– Видела, как из твоей комнаты выскользнула девушка. Твоя подружка?
– Нет, просто знакомая. Я не сторонник свиданий, отношений и прочей хрени.
Тина хмыкнула, но больше ничего не сказала.
– Так, давай глянем твой ноут. – Я открыл крышку и нахмурился. – Что ты с ним делала?
– Пыталась подключить жесткий диск на терабайт памяти.
– Ясно. Думаю, не обойдется без переустановки драйверов. Дело несложное, но мне скоро на занятия. Ты не возражаешь, если я займусь им вечером, а потом занесу тебе? – Я перевел взгляд на Тину, как вдруг понял, что она даже не слушала меня. Ее полные слез глаза остекленели и смотрели в одну точку. – Эй, Мотылек, что стряслось?
Я коснулся ладонью ее руки, и Тина вздрогнула. Она мигом покраснела, растерялась и неопределенно передернула плечами.
– Все в порядке. Правда. – Она даже попыталась выдавить подобие улыбки.
– В порядке? – Я скептически выгнул бровь. – Тина, ты выглядишь так, как будто вернулась с похорон близкого человека. Колись, кому набить морду.
Тина коротко рассмеялась,
– Можно и так сказать, – прошептала она и посмотрела на меня огромными, как у олененка, карими глазами. В ее взгляде таилась такая тоска, что я нервно поерзал на кресле. – Я хоронила свои четырехлетние отношения.
– Вы расстались?
– Точнее, он меня бросил. – Тина опустила голову. – А если быть еще точнее, то он мне изменил, а уже потом бросил.
– Вот сукин сын. – Я нервно провел языком по пирсингу на губе. – Представляю, как тебе сейчас паршиво.
Она покачала головой.
– Вряд ли.
Уперевшись пяткой в пол, я откатил кресло и повернулся к Тине. Она нервно жевала губы, вероятно, прилагая немало усилий, чтобы не заплакать.
– Добро пожаловать в клуб, подруга, – грустно усмехнулся я в ответ на ее недоверчивый тон. – Восемь лет моих отношений были перечеркнуты залетом девушки от моего же кузена.
Тина подняла на меня ошарашенный взгляд.
– Какой ужас…
– Ага. Сейчас эти придурки счастливы в браке и воспитывают сына, которому, кстати, на днях исполнится год. А я официально получил звание самого паршивого дяди, потому что терпеть не могу этого ребенка, хотя ни разу его в глаза не видел. Так что, поверь мне, я охренеть как понимаю, что ты сейчас чувствуешь.
Плечи Тины немного расслабились. Словно она ждала от меня какого-то подвоха, но, услышав мои откровения, поняла: я не из тех, кто будет ее осуждать или убеждать, что все нормально.
Это ни хрена не нормально.
Когда тебя бросает любимый человек, это очень больно.
Когда тебя не просто бросают, а предают самым гадким образом, это больно вдвойне.
– Он сказал… – ее голос звучал тихо и дрожал, – что устал от отношений со мной, что ощущал себя закоренелым семьянином, а ему хотелось девушек и тусовок…
Я был уверен, что Тина вот-вот разревется. В уголках ее глаз уже собрались слезы, но она лишь глубоко вздохнула и усилием воли улыбнулась мне, пусть и слегка виновато. По ее самолюбию и гордости словно проехались танком, но она старалась не показывать слабости.
У меня запершило в горле.
– Может, я все-таки набью ему морду?
Она несколько раз моргнула, пытаясь прогнать набежавшие слезы.
– Нет, не надо. Возможно, он в чем-то прав и…
Я не дал ей договорить. Резко подкатил кресло так, что ее бедра оказались зажаты между моими коленями, упирающимися в матрас, и в этот миг почувствовал цветочный аромат ее духов. Она сглотнула и нервно облизнула губы, глядя мне в глаза.
Господь Всемогущий, дай мне терпения.
– Не смей оправдывать этого ублюдка. В том, что он не смог удержать своего дружка в штанах, твоей вины нет. Просто он козел с мозгом медузы.
– У медузы нет мозга, – растерянно вставила Тина, и я довольно улыбнулся.
– Вот именно, Мотылек. Понимаю, сейчас тебе очень больно, и ты имеешь полное право грустить и оплакивать разрушенные отношения, но знай одно: ты невероятная девушка. Красивая, умная, добрая. А эта вонючая сколопендра еще приползет к тебе. Но я надеюсь, ты достаточно умна и не станешь прощать его и принимать обратно.