Горячий след
Шрифт:
— Он вольный человек.
— Максим? — Олег повернулся к мальчишке. И в какую-то долю секунды понял тоскливо: и этот останется. Это больше не Максим Караваев. Макс Лойфа. "Счастливчик"…
— Прости, — сказал Макс. И Олег покачал головой… а в следующий миг понял, что это сказано не ему, а Хильдеру. — Прости, но там — моя родина.
Хильдер отодвинул пивную кружку. И сказал, вставая и бросая на стол серебро:
— Сакс оставь себе. И поминай нас не одним злом, Счастливчик.
И
Олег снова не спал.
Здесь это было поразительно легко. Сидя на склоне холма, обхватив колени руками, он смотрел, как бесконечными волнами плещется ковыль, как сияет холодная луна — и с улыбкой водил рукой по воздуху, извлекая из него обрывки знакомых, полузнакомых и вовсе незнакомых песен, похожих на этот ковыль, на свет этой луны, на запах этой степи…
… - Что ж ты стоишь на тропе, что ж ты не хочешь идти?..
… - Вот это — для мужчин — рюкзак и ледоруб…
… - За синим перекрёстком двенадцати морей, за самой ненаглядною зарёю…
… - Перемен требуют наши сердца!..
… - Спокойно, дружище, спокойно — у нас ещё всё впереди…
… - Но если покажется путь невезуч, и что на покой пора…
… - Подари мне рассвет у зелёной палатки…
… - Здесь вам не равнина, здесь климат иной…
… - Среди нехоженых путей один путь — мой…
… - Помиритесь, кто ссорился…
… - Мой конь притомился, стоптались мои башмаки…
… - Средь оплывших свечей и вечерних молитв…
… - Ветер ли старое имя развеет…
… - Песен, ещё ненаписанных — сколько? Скажи, кукушка, пропой…
… - Помню, в нашей зелёной роте…
… - Недавно гостил я в чудесной стране…
… - Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены…
… - А я помру на стеньге — за то, что слишком жил…
… - В круге сразу видно, кто друг — кто во мраке, ясно, что враг…
… - Помнишь, как дрались мы с целой улицей?..
… - Ждут — уж это точно! — нашей крови полчища мошки и комарья…
… - Долой, долой туристов…
… - Знаешь ли ты, как память в эти часы остра?..
… - Дороги — как боги…
_______________________________________________________________________________________________________
1. Слова А. Татаринова
167.
… - Не вдоль по речке, не по лесам…
… - Прощай, позабудь — и не обессудь…
… - На коня — и с ветром в поле!..
… - Хлопнем, тётка, по стакану!..
Олег со стороны походил, наверное, на сумасшедшего — он улыбался, качал головой, а временами глаза начинали поблёскивать. Смешно, конечно, было даже думать, что он — он! — может плакать. Мужчины не плачут. Мальчишки — тоже. Это просто отражалась так луна.
Конечно, луна.
Костёр за его спиной, в распадке, почти догорел. Но Олег не удивился, увидев впереди — в степи, где-то неподалёку (или, может, за сотни километров?) огонь другого костра.
Он
Лёгким шагом он спустился с холма, и костёр как бы отдалился, но несильно. Его огонь, казалось, сигналит. Передаёт что-то непонятное морзянкой — ковыль раскачивался, плыл, то закрывая, то вновь открывая пламя.
А потом Олег услышал песню. Её пели на русском языке, он ощущал, что это именно русский язык, а не шутка Дороги, сплетающей языки в один…
И он пошёл на эту песню — раздвигая руками ковыль, ощущая, какая под ногами тёплая земля…
— Где был родник — чернеет яма, — пел мальчишеский голос:
— Трава зелёная измята…
Но в их глазах — тоски ни грамма.
Здесь не росли мои волчата…
Костёр горел невысокий, но широкий, из какого-то сушняка, невесть где добытого. Олег видел, что около него сидят и стоят с десяток людей.
— Родник звенел, трава манила,
И сосны на откосе — строем!
И пела — пела, а не выла!
–
Моя подруга под луною.
Здесь били огненные стрелы.
Могилы вырыла лопата.
Трава зелёная сгорела.
Здесь наши не живут волчата…
Пламя выхватило из темноты детали — лица — мальчишеские, задумчивые — военную, полувоенную и гражданскую одежду, оружие… Пел, скрестив ноги, без аккомпанемента, круглолицый чубатый паренёк, державший на коленях матово поблёскивающий карабин.
— И месяц в пламя опрокинут.
И сосны превратились в уголь.
И, прежде чем наш лес покинуть,
Я схоронил свою подругу.
В чужих краях волкам не рады.
И жизнь была к нам очень строга.
И выросли мои волчата.
И привела домой дорога!..
Около огня стояли два пулемёта. Но на них Олег обратил внимание мельком, потому что понял: на всех мальчишках — красные галстуки. Яркие, они казались в огне костра живыми языками пламени.
— …За всё, что нынче дробно-зыбко,
Чем жил, что я любил когда-то —
Со злой, весёлою улыбкой
Идут на смерть мои волчата.(1.)
А потом тот, кто сидел рядом с поющим, поднял голову — и у Олега вырвалось — громко, все возле костра повернулись сюда, песня смолкла:
— Марат!.. _________________________________________________________________________________________________________
1. Стихи автора книги.
168.
…Это было странновато и почти смешно, но Марат обрадовался Олегу, как будто они были старыми друзьями, а не встречались всего раз в жизни (?) на какой-то час. С широкой улыбкой стиснул локти Олега крепкими пальцами, стукнулся лбом в лоб — довольно ощутимо — и повернулся к остальным мальчишкам, доброжелательно взиравшим от огня: