Горячо
Шрифт:
Периодически звонящий и пиликающий уведомлениями телефон раздражает, настойчиво напоминая о реальности. В большинстве случаев игнорирую, но иногда приходится брать трубку.
Часов в десять меня набирает Коля Пау, мой коллега, приятель и корявый бывший по совместительству. Корявый, потому что по сути между нами ничего не было, кроме пары неуклюжих попыток сблизиться и одного неловкого секса после корпоратива. Иногда мне кажется, что Коля считает иначе и уверен, что мы умрем в один день в окружении толпы правнуков. Но это
У меня вообще с мужчинами как-то не складывается, и я с этим почти смирилась.
Быстро загораюсь и ещё стремительнее остываю. Не знаю почему. Будто что-то щёлкает внутри в определенный момент, пелена с глаз спадает, недостатки, которые раньше не резали глаз, накрывают лавиной, и мне становится скучно.
Возможно я просто неромантичная.
А возможно дело в больной, неудачной первой любви, которая мотала мне нервы без малого пять лет. Было всё: расставания, ревность, измены, слёзы в парадной, драки в клубе, не принятые ночами звонки и бесконечные простыни полных боли смсок.
И в какой-то момент я решила - хватит!
Заставила себя разлюбить. Говорят, это невозможно, но это не так. Надо всего лишь вспомнить, что себя любить важнее, чем любого, пусть даже самого восхитительного козла. А Вадик был именно таким - красивый, самоуверенный, умный, завидный…мудак.
Теперь я обхожу подобных мужчин стороной, мгновенно их вычисляя.
В Керефове вот тоже что-то такое есть…ядовитое.
Отчего в мозгу моментально загорается красная лампочка, сигнализируя о возможной опасности. От него буквально веет всеми этими дебрями абьюзивных отношений, в которых ты чахнешь над молчащим телефоном, молясь, чтобы он хоть раз в неделю позвонил.
Вспоминаю его оценивающий насмешливый взгляд, полный внутреннего превосходства…Изгиб чувственных губ в кривой усмешке…
Нет. Больше я туда не хочу.
Хотя, скорее всего, и рассуждать не о чем - он уже выкинул меня из головы, как мало что значащий в его жизни эпизод.
Таких мужчин не удивишь и не привяжешь сексом, а больше между нами ничего и не было.
– Мариш, привет!
– Колин голос в трубке звучит взбудоражено, - Ты как вообще? Я тут чуть с ума не сошел, пока ты на связь не выходила, телефон не брала. Колымов сказал, что и заболела ещё…
– Да, кости ломит, а так ничего. Может, грипп, - слабо отзываюсь, прикрывая ладонью глаза и откидываясь на подушках.
– Может тебе чего-нибудь привезти?
– Нет, Коль, спасибо, у меня все есть. Надо только отлежаться.
– Точно?
– Да. Не надо ехать. Я сплю вообще.
– Хм…ладно, - чуть обиженно. Понял, что намекаю. что не хочу его видеть, - Расскажи хоть. что там в было у Жиренко?!
– Да, ничего…- кусаю губы, разглядывая белоснежный натяжной потолок, - Давай потом…
– Почему ты там два дня пробыла? Тебя никто не трогал? Всё хорошо?!
– Коля не унимается.
– Никто…-
– Зря ты так, ты очень красивая, - чуть сконфуженно хрипит Колин голос.
Слабо смеюсь.
– Спасибо конечно, но нет. Никто не трогал меня.
А про себя думаю, что в произошедшем я не признаюсь никому и никогда…И самой бы надо поскорее забыть.
Перебрасываемся ещё парой фраз, и я с облегчением отрубаю звонок. Не хочу сейчас ни с кем говорить.
Организм требует впасть в анабиоз, и я с удовольствием это и делаю. Снова дремлю под “Братство кольца”.
После обеда звонит Крис, моя двоюродная сестра. Её тоже проигнорировать не получается. С раздраженным страдальческим стоном принимаю вызов.
– Так, ну что? Ты ко мне подъедешь сначала, или сразу в рестик?
– весело щебечет Кристинка, а я даже не сразу понимаю, что она спрашивает про Новый год, который наступит уже завтра - так плывет голова.
– Крис, я заболела, я дома буду лежать, - хриплю со сна.
И чувствую, что начинает характерно царапать иглами горло. Шмыгаю носом. Ещё и насморк добавился. Просто класс.
– Как заболела?
– охает сестра, - Новый год же!
Будто в праздники невозможно заболеть. Она так искренне удивляется, что я улыбаюсь, закатывая глаза.
– Ну вот так, - отзываюсь.
– Ужас! Сильно?
– Да обычная простуда, но температура, насморк, горло. В общем, точно не пойду.
– Ужас, - повторяет растерянно, - Тебе привезти что-нибудь?
– Да нет, у меня всё есть, валяюсь.
– Ясно…Ну я первого зайду тогда все равно? Поздравлю… - интересуется виноватым тоном, будто она лично меня заразила.
– Давай.
– Я ещё позвоню, - обещает, - И может твой билет продать попробовать? Жалко же...Я предложу знакомым, ок?
– Ну предложи. И только не сильно часто звони, Крис, я поспать хочу и в тишине полежать, - хмыкаю, чувствуя её обеспокоенность, которая, конечно, мне приятна.
После разговора с сестрой завариваю себе еще терафлю и, выпив, снова вырубаюсь.
Вечером ко мне заходит моя соседка по лестничной площадке Миланка, до которой дошли слухи, что случилось с ее коллегами по эскортному цеху в доме Жиренко. Лезет с расспросами, на которые я отвечаю максимально сухо, не желая рассказывать про Керефова, причитает, что это я заразилась точно от неё. И в качестве компенсации убегает в аптеку и приносит оттуда целый мешок лекарств.
А еще корзиночки с маскарпоне и малиной из кондитерской на первом этаже.
Мне уже получше, и мы, заварив чай, съедаем все пирожные, пока смотрим женский стендап. Через час Миланка, расцеловав меня в обе щеки, сбегает на рабочее свидание с каким-то владельцем торговых центров, а я снова погружаюсь в глубокий, душный сон, теперь уже до самого утра.