Горящий берег (Пылающий берег) (Другой перевод)
Шрифт:
— Не возражаете, если я вам налью?
Врач подчинился без сопротивления.
Граф провозгласил:
— Необходимо спуститься в погреб.
— Папа… — начала Сантэн.
— У нас гости!
Граф показал ей пустую коньячную бутылку, и она беспомощно пожала плечами.
— Милорд, не поможете ли мне выбрать подходящий подкрепляющий напиток?
— Для меня это большая честь, мсье граф.
Сантэн следила за этой парой, рука об руку спускавшейся по лестнице, и в глазах ее было задумчивое выражение.
— Он drфle [19] ,
Майкла самого удивила сила неприязни, которую он в этот момент испытал к Эндрю.
— Он учуял запах коньяка, — ответил он. — Это единственная причина, из-за которой он прибыл.
— Как его четверо детей? — спросила Анна. — И их матушка?
Она, как и граф, с трудом понимала разговор.
— Четыре матери, — объяснил Майкл. — Четверо детей, но все от разных матерей.
19
Забавный (фр.).
— Да он многоженец!
Анна надулась и покраснела от такого неприличия.
— Нет, нет, — заверил Майкл. — Вы ведь сами слышали, он это отрицает. Он человек чести и так не поступил бы. Он не женат ни на одной из этих женщин.
Майкл не испытывал угрызений совести: ему нужен был союзник в семье. В этот миг из погреба появилась счастливая пара, нагруженная черными бутылками.
— Там пещера Аладдина! — радостно воскликнул Эндрю. — Граф наполнил ее отличной выпивкой. — Он поставил на кухонный стол перед Майклом с полдюжины бутылок. — Ты только посмотри! Тридцать лет выдержки, как один день! — Он пристально посмотрел на Майкла. — Ты ужасно выглядишь, старина. Надо бы взбодриться.
— Спасибо. — Майкл изобразил улыбку. — Ты сама доброта.
— Естественная братская заботливость… — ответил Эндрю, открывая бутылку, потом, понизив голос, добавил: — Клянусь Богом, она просто потрясающая! — Он посмотрел туда, где женщины что-то делали у большого медного котла. — Я бы предпочел ее выпивке.
Неприязнь Майкла перешла в откровенную ненависть.
— Я нахожу это замечание отвратительным. Говорить так о молодой женщине, такой невинной и прекрасной… — Майкл, не закончив, замолчал. Эндрю склонил голову набок и удивленно посмотрел на него.
— Майкл, мой мальчик, боюсь, это опаснее любых ожогов и синяков. Тебе необходима интенсивная терапия. Я предписываю большую дозу этого уникального кларета!
Во главе стола граф открыл другую бутылку и наполнил стакан врача.
— Тост! — воскликнул он. — Смерть проклятым бошам!
— Б bas les boches [20] ! — подхватили все, и, как только выпили, граф положил руку на черную повязку, прикрывавшую его отсутствующий глаз.
— Вот как они обошлись со мной под Седаном в семидесятом. Забрали глаз… но они дорого за это заплатили, дьяволы. Sacrй blеu [21] , как мы сражались! Тигры. Мы были настоящие
20
Долой бошей! (фр.)
21
Черт побери (фр.).
— Коты полосатые! — сказала Анна из угла кухни.
— Ты ничего не понимаешь в войне и битвах. Эти храбрые молодые люди — они знают, они понимают! Я пью за них!
Он выпил и спросил:
— Где еда?
Аппетитного вида рагу из свинины, сосиски, мозговые кости. Анна снимала с печи дымящиеся блюда и ставила на стол, а Сантэн грудой насыпала маленькие свежие хлебцы.
— Ну, теперь расскажите, как идет битва, — потребовал граф, разламывая хлеб и окуная его в тарелку. — Когда закончится эта война?
— Давайте не портить добрую трапезу, — попытался уйти от вопроса Эндрю, но граф, чьи усы украшали крошки и соус, настаивал:
— Что слышно о новом наступлении союзников?
— Оно будет на западе, опять на Сомме. Там нам предстоит прорвать немецкую линию фронта.
Ответил Майкл; он говорил спокойно и уверенно и почти сразу завладел общим вниманием.
Даже женщины подошли от печи. Сантэн села рядом с Майклом и устремила на него серьезный взгляд, стараясь уследить за разговором на английском.
— Откуда вы знаете? — прервал Майкла граф.
— Его дядя генерал, — объяснил Эндрю.
— Генерал! — Граф с заинтересованностью посмотрел на Майкла. — Сантэн, разве ты не видишь, что наш гость испытывает трудности?
Анна нахмурилась, а Сантэн наклонилась к тарелке Майкла и разрезала мясо на небольшие куски, чтобы он мог есть одной рукой.
— Продолжайте! — торопил граф Майкла. — И что тогда?
— Генерал Хейг повернет направо. Там он ударит немцам в тыл и сломает их линию фронта.
— Ха! Значит, мы здесь в безопасности.
Граф потянулся за бутылкой кларета, но Майкл покачал головой.
— Боюсь, не совсем. С этого участка фронта снимут все резервы; силы на передовой сократят до батальона; все, чем можно пожертвовать, будет передвинуто в новый район форсирования Соммы.
Граф выглядел встревоженным.
— Это преступная глупость. Конечно, немцы будут атаковать здесь, чтобы ослабить давление на них на Сомме.
— А выдержит ли здесь линия фронта? — с тревогой спросила Сантэн и невольно посмотрела на окна кухни. С тех мест, где сидели, все могли видеть гряду на горизонте.
Майкл замялся.
— О, я уверен, что здесь мы сумеем задержать их надолго, особенно если наступление на Сомме будет развиваться успешно. А когда силы союзников зайдут немцам в тыл, давление здесь сразу ослабеет.
— Но что, если наступление захлебнется или возникнет заминка? — тихо спросила по-фламандски Сантэн.
Девушка, к тому же с трудом понимающая по-английски — она тем не менее сразу ухватила суть. Майкл ответил на ее вопрос с уважением, словно мужчине. Говорил он на африкаансе: