Горящий в капле зеркал
Шрифт:
– Как нет?
– Сегодня исчезло куда-то. В принципе оно мне и не нужно...
Они разговаривали в последний раз, за день до Шуркиной гибели. Память застыла, ее стрелки остановились на одной цифре. И снова забытье, больное забытье у стены, мокрой стены гнилой пещеры. И утро. Он проснулся. Депрессия, отсутствие желания вставать. Душ. Холодный кофе. В зеркале пусто. Ни его , ни его комнаты, серая пустота, амальгамма без стекла. Ну и пусть. Покой, внезапный оглушающий покой. Ни
– И что же теперь?
– Да ничего. Я говорю: все это бред. Я пока работал даже любовью не мог нормально заняться. Представляешь. Прихожу домой и часами сижу у телевизора и смотрю порнуху и никакого возбуждения. Абсолютно ничего, они там трахаются , трахаются, а я смотрю на них, и так мне их жалко, чего надрываются , все ведь хлам. Все не стоит ничего. Смерть забудет их имена. Как забудет наши, если еще не забыла, -Шурка закурил, было видно как трясется сигарета в его руке, - была у меня и апатия, и равнодушие, теперь -ничего нет, теперь я сам машина и я сам лечу на тот блок, я сам колеса, сам движок, захочу заторможу, сверну, захочу -нет. Ты думаешь, легко мне было бросить все и пойти в гонщики. Нет? Вот именно. Столько всего было, я только сейчас потихоньку начинаю чувствовать себя человеком, но чувствую, не знаю почему, мало мне осталось и почему-то, извини конечно, мне кажется и ты не жилец.
Холодной бритвой поразила эта фраза Алексея , он сам хотел сказать то же самое, только не мог подобрать слова.
– Почему?
– Зеркало, все дело в нем. Оно сторожит нас. Мне кажется , не мы смотрим в него, а оно в нас, мы отражения и реальная жизнь там , в глубине, а здесь только шанс, шанс подаренный нам, погибшим, но достойным попытаться сделать в жизни чего-нибудь еще. Мы постепенно меняемся местами. Здесь -только заменитель и только для нас. Ты думаешь, я сумасшедший?, - он хихикнул, - но готов поклясться, ты сам не раз об этом думал.
– Думал.
– И что?
– Не может этого быть...
Сейчас это уже не казалось таким не реальным.
День закончился. Вечер. Зеркало не отражает огни проезжающих за окном машин. Что там было сегодня? Упрямая память не хочет восстанавливать прожитые часы. В квартире пусто, или как- будто пусто; он пришел слишком поздно, все наверное уже спят. Как все надоело. Жизнь ночью. Все переживания, все чувства остаются в ночи. Важнейшим из которых является одиночество, именно оно определяет быт, усердия по его созданию и его давящее очерствляющее душу безразличие. Бестолковые глупые лица, окружавшие его, вызывают тошноту. Дух и разум как - будто готовят себя к смерти. Любовь, не дающая ничего, кроме ощущения выполненного долга, выжигает разум каленым железом
Алексей прошел в гостиную. Жена застыла в нелепой позе, сидя за столом с кружкой в руке. Желтое, с обостренными чертами, ничего не выражающее лицо. Пустой взгляд обращен в сторону телевизора., в котором замер кадр из какого-то фильма. Рука, чуть согнутая в локте, тянется к телефону. Только сейчас Алеша ощутил вокруг себя непонятный свистящий звук. Это звонок телефона расплылся во времени. Мрак, сгущающийся мрак и тяжелый воздух вытолкнули его обратно в коридор.
Пора, - подумал он, - наверное так и должно быть. Неживые вещи, как экспонаты старого музея, давно не реставрировавшиеся. Мебель покрылась липкой пленкой пыли, ее линии изогнулись, как хитрые ветви экзотических лиан. Стены сделались выпуклыми, пол убегал под кривым изощренным наклоном в звездную бездну. Тишина, внезапная глухая тишина застыла в ушах. Предметы сжались. Пространство давило, надвигаясь со всех сторон., лопались привычные формы, геометрия нарушалась раз и навсегда, растекалась в бесконечность, и только зеркало, одно - единственное зеркало не изменилось. Ясно светясь в темноте искаженной комнаты оно манило к себе, там опять кто-то был.
И этот кто-то заговорил первым, даже не заговорил- рот его не открывался, веселый, как несколько лет назад до проклятой аварии, довольный Алексей взывал к нему - скрюченному, постаревшему и безумному:
– Прощай, ты сослужил мне добрую службу, будучи моим отражением. Возвращайся туда, откуда пришел, откуда все мы приходим в этот мир, застывая в капле зеркал образцом послушания и неуверенности. Ты долго мучался, не желая совершить переход...
– Какой переход?
– Переход оттуда -сюда, вернее уже отсюда- туда. У Шурки это прошло проще. Если тебя это волнует, мы с ним так и остались друзьями.
– Но почему это случилось?, - закричал Алексей упав на колени и закрыв уши руками.
– У тебя, как у отражения не было ни малейшего шанса, засмеялся, бешено захохотал двойник.
– Я не отражение!, - кричал парень , не обращая внимания на его смех, я не отражение!
– Уже нет, - громогласные раскаты хохота слиплись в безграничную, всепожирающую какофонию, - я найду себе новое, ты мне больше не нужен, прощай.
Все исчезло, и пространство смялось в точку, в одну из миллиардов, триллионов точек, составляющих Вселенную.