Горыныч 3.0. Тайны Рода
Шрифт:
Юля проморгалась от блеска камня, не понимая, что за наваждение с воспоминаниями на неё нашло, и быстро надела цепочку на шею. С браслетом получилось почти как комплект. Показалось, что парни с облегчением выдохнули, когда она это сделала.
— Тебе идёт, — улыбнулся Бай.
— Спасибо. А у вас какие дела в Питере? — чтобы сменить неловкую для себя тему спросила Юля.
— Мы… э… — замялся Бай.
— На будущих жён дедушки едем посмотреть, — буркнул Хэй.
— На будущих жён? — вытаращилась на него Юля. — Что, правда? Это что, реалити шоу какое-то, когда из нескольких претенденток одну нужно выбрать? Но таким, вроде, в Москве занимаются…
—
— Так получилось, — чуть поморщился Бай, и Юля прикусила язык. Ох, сколько ей наставница Алёна выговаривала за отсутствие манер и непосредственность, которая совсем не к лицу «барышне». Мало она её ругала. Мало! Да и она ж не знает ничего. Мало ли что у них там за дедушка. Может, Филипп Киркоров или какой-то шоу-мэн-бизнесмен и правда съёмки в шоу или парни и вовсе просто пошутили на своей волне, а она так отреагировала!
— А вообще считается, что любви все возраста покорны, — пробормотала Юля. — Дедушкам — тоже можно жениться. Особенно если всё по любви и взаимному согласию.
— Любовь — довольно сложная для нас с братом тема, — улыбка Бая стала натянутой. — А вы с подругами, наверное, уже не по одному разу влюблялись? Говорят, что девушки в этом возрасте довольно… влюбчивы.
— Ветрены, — одновременно с братом припечатал Хэй и повернулся к Юле, вновь буравя её своим тёмным взглядом и как будто подозревая её во всех грехах. Вот с чего вообще?!
Не удержавшись, Юля фыркнула, передразнив Хэя с его недавним «пф».
— Мой брат не хотел тебя обидеть, — чуть пихнул вредного красавчика Бай. — Просто мы часто сталкивались… В общем, как я уже сказал, любовь — довольно сложная для нас с братом тема.
Юля подумала, что у парней может быть какая-то психологическая травма, связанная с любовью в целом и девушками в частности. Все влюбляются в Хэя, не замечая такого доброго Бая, например, или даже это как-то с родителями связано. Недолюбили в детстве или внушали всякое.
— Я несколько раз влюблялась, — вздохнув и переборов смущение, призналась Юля, решив открыться самой. — Потом только поняла, что все те парни…
— Что? — первым не выдержал драматической паузы Хэй.
— Они все похожи на моего… отца. А он… очень своеобразный человек. И любовь его тоже. Такая, знаете, когда в порыве ревности и убить может, — криво улыбнулась Юля. — Когда поняла это, то как отрезало. Не нужна мне такая любовь. Я лучше учиться хорошо буду. И чего-нибудь достигну в своей жизни.
— И что? Подруги твои тоже так? — поторопил её Бай, словно её выстраданная и вынутая, как окровавленное сердце из груди, история только присказка.
— Не все мечтают о мальчиках… — обессилено протянула Юля. — Даже в моём возрасте. А кое-кто уже так обжёгся, что поостережётся в омут с головой нырять.
Она вспомнила историю Оляны с заколдованным одноклассником и совсем расхотела говорить о любви. Парни же словно потеряли интерес к разговору, и никаких ответных откровений не последовало. Юля даже на миг почувствовала себя глупо: рассказала незнакомцам про себя, а они просто приняли к сведению и молча переглядываются.
— Нам пора выходить, — внезапно сказал Бай, когда «Ласточка» начала затормаживать на станции Луга.
— Ой, а вы разве не до Питера? — удивилась Юля.
— Мы там будем, но чуть позже, — ответил ей Бай.
Они как-то так быстро попрощались и покинули вагон, что Юля чуточку пожалела, что не предложила обменяться телефонами, но не догонять же. Когда электричка
На этот раз Юля начертила руну отвода глаз прямо на свободных местах, чтобы даже разговаривать ни с кем не пришлось. Встреча с Баем и Хэем отбила желание ещё с кем-то делить места и откровенничать с попутчиками, и так их глупые вопросы разбередили всю душу.
— Ты всю дорогу прохандрила в одиночестве… Может, стоило подсесть к Ярославу, сыну Антонины Ивановны? — отвлекла от мыслей мама, когда они наконец приехали и вышли на перрон.
— Но я была не одна, — удивилась Юля, как мама могла пропустить такого красавчика, как Хэй, ну и Бая тоже. — Со мной два парня ехали от Струг до Луги.
— Ой, правда? — мама засмеялась. — Видимо, совсем меня Антонина Ивановна заболтала, даже не заметила. О, смотри, а это не твои подружки идут? — мама показала на четвёрку девчонок.
— Похоже, они, — улыбнулась Юля.
— А кто эта та рыженькая с ними? Не видела её раньше.
— А… Это Радмилла, — узнала спутницу подруг Юля. — Она… Э… вроде дальняя родственница девчонок.
Глава 3
Радмилла
Радмилла медленно перебирала амулеты, выданные тёткой, определяя, какие из них лучше всего подойдут для так пугающей её Яви. Выбирать стоило с умом: некоторые камни в оберегах могли мешать друг другу, некоторые талисманы слишком слабы и лишь вызовут вопросы.
Не хотелось Радмилле в Явь, но делать нечего — это её последний шанс отдать кровный Долг Древнему и спасти свой Род.
Все знали, что Род Кикимор брал своё начало от бога Морока. Когда-то жрицы Морока были и его жёнами, а Род состоял из прекрасных дочерей. Название же пошло от соединения слов «кика» — рогатого головного убора жриц и части имени бога. Золочёный молодой месяц венчал голову, а чёрные одежды, расшитые красными знаками Морока, покрывали тело. Возлечь с богом жрица могла лишь однажды, отдавая себя в Яви, а взамен получая прекрасную дочь. Безусловно, жрицами становились самые красивые девушки. О красоте Кикимор слагали песни и былины… Так было когда-то. А сейчас всем им приходится прибегать к уловкам, чтобы правда не вылезла наружу. Мерзкая, отвратительная правда о проклятье, наложенном на их Род последней женой Морока — богиней Кривдой — сразу после их свадьбы.
Сильны были жрицы Морока, имели они и свои божественные силы, пусть и заёмные у отца и господина их, так что смогли отложить проклятье Кривды на семь поколений. Но уже на третьем начали прослеживаться последствия, а после падения Прави ход в Явь был им заказан. А всем известно, что лишь в Яви женщины народов Нави могли понести.
Вот только если другие немного старели, то Кикиморы буквально разменивали жизнь и красоту на минуты нахождения в Яви — всё из-за проклятья.
Буквально за сутки Явь Кикимор уродовала, высасывая красоту с лица, превращая в страшных образин, с которыми никто из женихов и потенциальных отцов, влюбившихся в красавицу, дел иметь потом не хотел. И это ещё было не самым страшным. Полбеды утратить красоту, настоящая беда — не вернуть её по возвращению в Навь или Беловодье. Никакие мороки после рождения дитя не могли даже вида приличного Кикиморам придать. Вот и приходилось многим век свой доживать во второй ипостаси, чтобы скрыть тайну Рода.