Господь
Шрифт:
В промежутке, в ходе долгой истории человечества, благословение появляется опять. Не первое благословение - оно разрушено, - но второе. Оно начинает-союз более поздний (Быт 9.1-17). Затем союз в собственном смысле слова, заключаемый с Авраамом. С ним связано благословение призванного, который следует призыву: из его потомства должна изойти священная история, и некогда явится пока еще сокровенный Мессия. (Быт 12.1-3 и далее). В Мессии же второе благословение достигнет полноты и зрелости. Благословение обращено к жизни. Для безжизненных вещей существуют раз и навсегда установленные мерки, - каковы они, такими они и остаются. Но в живом бьет внутренний источник. В нем-тайна начала. Оно растет и плодоносит. С этой тайной и связано благословение, будь то жизнь тела или души, дело всей жизни или отдельный поступок. Оно раскрепощает внутренние
Существует еще и другое благословение, относящееся к деятельности человека. Оно приносит «счастье». Благодаря ему глаза видят все правильно, слово находит истинный путь, дело удается. Ветхий Завет часто говорит о таком благословении: оно почиет на Иакове, преуспевающем во всех своих делах, на Иосифе с его даром устраивать все наилучшим образом, на Давиде, оружию которого сопутствует победа. Не то с Исавом и Саулом: на них нет благословения.
Когда чрево породило, посев взошел, дело развивается, приходит время для того благословения, которое приносит завершение. Жизнь не благоприятствует ему. Силовые пути разделяются. Можно с полным правом говорить о хаосе, как и о порядке. Иногда даже кажется, что завершению дела препятствует чье-то коварство. Никогда нельзя быть уверенным, что зародившийся образ будет завершен, а посеянное созреет. Если это произошло, - значит, на этом деле почило благословение. Это бывает редко, и это чудесно. Гораздо чаще образы расплываются, надежды увядают, сила иссякает, враг преграждает путь.
Благословение есть сила, действующая на живое, стимулирующая его плодовитость и дарующая ему исполнение. Обладает им только тот, кто сам может творить. Изречение «Из просящих мы должны стать благословляющими» стремится низвергнуть Бога.е Его престола.
Но все это - не более чем введение. Что означает благословение, становится ясным только во Христе;
Всякое благословение, где бы оно ни было произнесено, указывает на Него, «Благословенного Госпог да», Которому «дана всякая власть на небе и на земле» (Мф 28.18), Который Сам есть воплощенная сила спасения и от Которого широкой струёй истекает благословение. Христос благословил три раза, но в действительности все Его бытие было сплошным потоком благословения. Не случайно древнехристианская поэзия обращалась к Нему как к солнцу - «Christus Sol» - лучезарному, согревающему, повсюду пробуждающему новую жизнь. Те три благословения представляют собой как бы три ярких луча, изливающиеся из этой полноты.
Когда к Нему приносят детей, Он обнимает их, возлагает на них руки и благословляет. Благословляет, конечно, их телесный рост, их человеческие сердца, их земную судьбу, ибо все в человеке связано между собой, все едино, нельзя его разорвать на части. Но то, чего, собственно, касается благословение, - это нечто более глубокое, то, из чего вырастает тело, исходит душевная теплота, на чем зиждутся духовные образы и земные деяния. Это глубина, которая заложена в человека Богом, из которой созидается новое существование от Бога. Чтобы дети человеческие стали детьми Божиими, сыновьями и дочерьми Небесного Отца, чтобы из человеческой плодовитости возник плод небесный, чтобы в земных делах и в борениях истории возникло то, что может быть «собрано» в вечную «житницу», «сокровище на небе», которое «не истребляется» (Лк 3.17; Мф 6.20), - вот на что направлено благословение Христово.
На Тайной Вечере Он берет хлеб и благословляет его. Не для того, чтобы пробудить в душах друзей радость по поводу совместной трапезы, или обрести истину освящением хлеба и чаши, или, как на пиру Платона, освятить этот час и при соприкосновении душ совершить великий взлет к вечной красоте. Хлеб благословляется для того, чтобы он стал телом Христовым, которое должно быть «предано» за наши грехи, - и вино в чаше должно стать Его кровью, проливаемой за грехи мира (Лк 22.20; Мф 26.28). Благословение кладет начало плодородию, которое не от мира сего и возникает не из
Под конец же Он благословляет Своих учеников не на основание царств, не на созидание истории, но на возвещение людям святого благовествования. Борьба, преображающая мир, должна быть завершена, зерно нового творения должно быть посеяно в почву истории. Что означает это последнее, становится ясным только на праздник Пятидесятницы, когда его завершает Святой Дух.
Христос Благословляющий - не просто один из многих целителей, приносящих спасение. Он - не еще один образ вечной тайны ледяного проклятия и солнечного благословения, смерти и плодородия. Он -Сын Бога живого, обитающий в вечной отдаленности, в которую не проникает никакой миф, никакая мировая тайна (1 Тим 6.16). В наш человеческий мир Он приходит не из природы, не из ее света и плодородия или из открывающихся в ней бездн, но из чистого и свободного решения Божией любви, у которой нет иного закона, кроме нее самой.
Его благословение исходит из того, что Ему «дана... всякая власть на небе и на земле» (Мф 28.18): власть насаждать святую жизнь, власть оплодотворять и растить, власть хранить, направлять и свершать, власть судить... Его благословение освобождает от проклятия. Но опять- таки не так, как солнце освобождает от ночи, или небесная высь - от бездны, или богатырь -от дракона. Проклятие есть приговор Творца и Владыки мира над мятежными тварями. Оно существует не как противостоящая Богу самостоятельная сила; это - наказание, налагаемое Им на отпавшие от Него сердца. От него освобождает Христос. Сила, которой Он противостоит, сама по себе - ничто перед Богом. Она представляет собой нечто только потому, что твари, которых Бог создал благими, стали злыми, поддались заблуждению, ожесточились в бунте. Святая сила Христа преодолевает эту силу. Это - тяжелая борьба, но не потому, что «зло» сильно вопреки Богу и побеждается с трудом, а потому, что человеческое сердце не желает принять поучение.
Ожесточение как таковое заключено в словах: «Из просящих мы должны стать благословляющими». Они означают: из тварей мы должны стать творцами, богами. А этим отрицаются и Бог, и Христос, и искупление. Если эта воля берет верх и осуществляется, то человек исключает себя из плодородия, несомого самим благословением. Тогда наступает сухость, окаменение, даже при кажущемся произрастании, цветении и созревании. Солнце восходит и наступает весна, колосья наливаются, завершаются дела и рождаются дети - но на всем лежит печать вечного бесплодия.
12. Вера и следование
Давая Двенадцати апостолам наставление перед тем, как отправить их проповедовать, Христос говорит: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч. Ибо Я пришел разделить человека с отцом его, дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и не следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее» (Мф 10.34-39).
Благовествование Иисуса есть благовествование спасения. Он возвещает любовь Отца и пришествие Царства. Он призывает людей к миру и единению в святой воле. Тем не менее Его слово ведет вначале не к единству, а к разделению. Чем в большей мере человек становится христианином, тем сильнее его существование отличается от существования других, тех, которые не желают стать христианами или не хотят ими быть в какой-то области. Это иное существование начинает воздействовать на связи человека с его ближайшим окружением, ибо человек становится христианином не из естественного предрасположения и не в силу исторического развития, но вследствие своего глубочайшего внутреннего решения. Один принимает его, другой нет. Поэтому разделение может произойти в одном и том же доме, между одним человеком и всеми остальными. В этом случае человек должен поставить Иисуса выше всех других, хотя бы и наиболее тесно с ним связанных: выше отца и матери, сына и дочери, друга и подруги. Это затрагивает жизнь, и потому возникает искушение сохранить живые связи и пожертвовать Христом.