Господин Чичиков

Веров Ярослав

– Условия обыкновенные: десять процентов комиссионных с каждой сделки.

– А комиссионные ты как себе представляешь?

Паляницын хмыкнул.

– Можно зелеными, можно рублями, можно наличными, можно на счет.

– Свои деньги я тебе не дам.

– Можно подумать, вы их зарабатываете… – брякнул Паляницын и осекся.

– Предположим, я их из воздуха достаю. Все равно не дам. Эти деньги только на приобретение «мертвяков» положены.

Паляницын призадумался. Опустился в кресло. Сморщил лоб.

– Могу продумать

схему, – сказал, наконец, он. – Мне продавцы будут отстегивать. Это ведь можно? Это ведь уже их деньги будут?

Чичиков благосклонно кивнул. Паляницын нравился ему все больше.

– Вот только я должен знать, тут уж без обману, по-партнерски – у кого, почем и сколько единиц товара приобретено.

– Лихой ты человек, полковник, – с покровительственной ноткой произнес Чичиков. – Позабавил, позабавил. Ну да ладно, так и быть, уговор. Руки жать не будем.

– Да я вам и так верю, Сергей Павлович. Сразу же видно – вы человек серьезный.

– Я только в целях развлечения с тобой договариваюсь, – уточнил Чичиков. – Скука.

«Ну-ну, – подумал Паляницын, – посмотрим, как ты без меня справишься».

Чичиков, словно прочитав его мысль, приятно улыбнулся и спросил:

– А как же насчет помощи в обработке клиентов, дорогой полковник?

– Все будет чики-чики! – заверил Паляницын.

– Ты, полковник, не понял. Мы только что уговорились о твоих комиссионных за твою папку. А насчет помощи мы еще не уговаривались.

Полковника прошиб холодный пот. Что-то угрожающее почудилось ему в голосе Чичикова.

– И об этом можно договориться, что же здесь такого? – потеряв былой гонор, промолвил он.

– Не сомневаюсь. Так проси же – чего хочешь за свою службу?

– Ну… – Паляницын задумался. Чичиков явно не деньги имел в виду. Тогда что же? – Ну… все, что угодно, можно просить?

– В разумных пределах, – ледяным тоном отрезал Чичиков.

На ум Паляницыну полезли истории из сказок от разбитого корыта до аравийских джиннов.

– В разумных пределах, – повторил Чичиков. И зачем-то подмигнул.

У Паляницына нехорошо засосало под ложечкой и вдруг нестерпимо зачесалось ухо.

– Честно сказать, Сергей Павлович, не знаю, что и сказать.

– Что же ты, мил человек, не зная, что сказать, ко мне лезешь со своими предложениями?

– Но ведь мы уже договорились, в целом?

– О папке – да. Но ты ведь своих подопечных уже против меня настроил. А я себя тяжелой работой обременять не люблю. Потому тебе их уговаривать, а я еще погляжу, насколько уговоришь. Я ведь не люблю, чтобы меня обирали.

– Это все понятно, – зажестикулировал Паляницын, – кто ж любит лишнее платить-то? И я не люблю. Давайте определимся с рамками расценок.

– Что ты не любишь, меня не касается. А рамки сам назначай.

Паляницын дико глянул и вдруг брякнул:

– А если миллион?

– Чего миллион?

– Долларов миллион.

– Мы

ведь не о деньгах говорим. О деньгах мы уже договорились.

– А… это ваши правила?

– Мои, мои.

– Тогда понятно. А можно миллион тонн кокса?

– Нет, материальные блага сейчас не рассматриваются.

– А что рассматривается? – не понял Паляницын.

– Материи более, так сказать, художественные. Ответь мне, Вячеслав Тихонович, как считаешь, Бог – прагматик или нет?

– Чего? – опешил Паляницын и поплотнее сел в кресле.

– Ты ответь, а не чевокай.

– Я не думал…

– В прошлом месяце я был в Соединенных Штатах. Там считают, что Бог воздает за кредитную карту. Так любит ли Он богатых? И Он богат ли?

Паляницын вынул носовой платок и отер лысину. Слова Чичикова огорошили его. Захотелось унести ноги подобру-поздорову. Чичиков, он, может, конечно, и сверхсущество, но вдруг к тому же и сумасшедшее?

– Я думаю… вот собака… хрена этим пиндосам кредитные карты… – невразумительно ответил Паляницын.

– Папку давай, а сам думай.

Паляницын механическим движением раскрыл кейс и бросил папку на кровать Чичикова. Тот взял ее, развязал тесемочки и принялся перебирать листы. Перебирал довольно долго, по своему обыкновению принюхивался.

Досье же у Паляницына было весьма подробным. На каждого бизнесмена имелась его фотография, адреса домашние и офисов, контактная информация. Также подробная биография и описание текущего бизнеса с указанием нечистоплотности тех или иных сделок. Имелись кое-где копии документов, квитанций, секретных приложений к контрактам и прочие изобличительные бумаги. На каждого было составлено резюме самого полковника.

Мнения полковника о своих «подопечных» Чичикову были не интересны. Для него было важным, что имелись фотографии, хотя могло хватить и простых факсимиле. Он отобрал с добрую дюжину бизнесменов. «Да здесь целый Клондайк», – не без удовольствия подумалось Чичикову. Затем еще раз, уже внимательно, изучил отобранные досье и сделал открытие, которому даже несколько удивился. Выходило, что в городе Н. ни один серьезный бизнес без «мертвяков» не двигался.

– Надумал? – отложив бумаги, окликнул он полковника.

Тот же, в свою очередь, оторвался от наблюдений за действиями Чичикова. Паляницын уже оценил фронт работ. И ответил:

– Я же говорил, что у наших непременно найдется.

– Кто бы сомневался, Вячеслав Тихонович. Значит, сделаем так. Я сегодня похожу, пообщаюсь с людьми. А завтра отбуду. Ты же за время моего отсутствия подготовишь всю почву для сделок с несговорчивыми. И думай, полковник, чего тебе надо, думай, не ошибись.

– А если не надумаю?

– Тогда перейдешь ко мне в вечное услужение. Если человек не знает себе цену, значит, он сам ничего не стоит. Если недооценишь или переоценишь – все едино, вечное услужение.