Господин из завтра. Тетралогия.
Шрифт:
— К тому же, — в разговор вмешался более молодой и более энергичный голос, — то, что он предлагает, — весьма интересное предложение!
Помолчав, он мечтательно добавил:
— Какие после этого у нас открываются перспективы…
— Какие перспективы? — Резкий голос приобрел скептические нотки. В тоне, которым был задан вопрос, так и чувствовалась пара недосказанных слов «молодой человек». — Нам после афганской войны и раздела интересов с Россией эти среднеазиатские ханства нужны как собаке блохи!
— Прошу прощения, милорд! — Молодой голос стал сосредоточенным.
— Кроме того, Абдурахман-хан не потерпит нахождения британских войск на территории Афганистана. — Надтреснутый фальцет перебившего наводил на размышления о древнеегипетских мумиях. — А за проход потребует очень и очень хороших денег. Коммуникации растянуты на не самой дружественной территории и зависят от настроения тамошних патанских вождей. Не все вожди принимают Абдурахман-хана как своего повелителя. Он готов будет оказать нам содействие за помощь в решении своих местных проблем. Конечно, в случае положительного решения с Абдурахман-ханом и патанами нам придется весьма существенно вкладываться в туземные княжества, тратиться на дорогие подарки князькам, давать взятки местным чиновникам, платить пенсии на содержание войск… Et сetera, еt Cetera, еt сetera… Не очень-то окупаемый проект! — Надтреснутый фальцет прервался на глоток кларета и продолжил: — А устраивать новую войну с Афганистаном для доступа в Среднюю Азию… гхм… мы и без того еле-еле оправились от недавних… гхм… потерь.
— Однако, джентльмены, однако. Я вот слушаю вас и удивляюсь. — Этот голос привык отдавать приказы. И не в тиши кабинетов, а на поле брани. — Вы полагаете, что наша армия в Индии не совладает с разбойниками-патанами? Всерьез полагаете?
— Ну что вы, сэр! — Теперь надтреснутый фальцет приобрел уважительные интонации. — Разумеется, нет. Просто я хотел заметить, что индийская армия, только что удачно окончившая войну с Тибо, нуждается в отдыхе, а не в еще одной кампании…
— Насколько я могу судить, — командный голос стал спокойнее, — окончательное вхождение Средней Азии в сферу британских интересов может оказать значительное влияние на Абдурахман-хана и его дальнейшую политику. Британская армия в Индии готова выделить силы для помощи ему в подавлении племенных восстаний. Кстати, Абдурахман-хан до сих пор усмиряет каких-то вассалов в Туркестане. Так что наша помощь придется как раз вовремя. Да и сам он, думаю, не откажется посчитаться с русскими за Кушку, особенно если ему пообещать приращение владений на севере…
— Я бы хотел добавить, джентльмены, что упрочение наших позиций в Персии и Средней Азии принесет очень и очень хорошие дивиденды, — теперь молодой голос звучал намного увереннее. — Одно перевооружение персидской армии может дать Империи около миллиона фунтов. Кроме того, на территории, оставляемой русскими, имеются железнодорожные и телеграфные линии, портовые сооружения, короче говоря, — все, что нужно белому человеку. Хотелось бы заметить, сэр, — в голосе послышалась чуть заметная издевка, — что,
— Тут и другой вопрос — легитимность «царя Владимира»! — вмешался сухой и скрипучий голос, напоминающий тембром несмазанную дверь. — Пообещать-то он пообещал, а вот выполнит ли его указание туркестанский генерал-губернатор? Вдруг он решит, что «царь Николай» главнее? Тем более что Средняя Азия географически ближе к Москве, а не к Санкт-Петербургу!
— А как обстоят дела с территориальной армией? — Вопрос снова задал резкий голос, принадлежавший, как видно, хозяину гостиной.
— Предстоящая операция имеет черты авантюры! Действовать, как я понял, нужно быстро, — одышливый голос звучал глуховато, натужно. — Время крайне поджимает. Мы просто не успеем собрать достаточно сил! Мне ли вам говорить, что даже Московский военный округ численно превосходит все наши пехотные части, находящиеся сейчас в метрополии! А воевать нам предстоит на чужой враждебной территории. Насколько я помню, русские гораздо злее и, главное, упорнее, чем тот же Абдурахман-хан! Помню, в Крыму…
— Но, сэр! — вмешивается командный голос. — На стороне этого так называемого регента находятся войска Санкт-Петербургского военного округа! А по численности они почти равны войскам tsesarevitch’а! Кроме того, Владимира поддерживают самые элитные полки — старая русская гвардия! Полагаю, что нашим солдатам нужно будет всего лишь стоять за спинами дерущихся русских и нахмуренными бровями понуждать их к новому кровопролитию. Думаю, что до личного вмешательства дело не дойдет! Так что для начала нам вполне хватит нескольких полков.
— С этим понятно, а что вы скажете относительно русского флота? — резкий голос стал еще резче.
— А что я могу сказать? — одышливый голос на секунду запнулся. — Итогами проведенных два месяца назад больших морских маневров убедительно доказано — три-четыре миноносца гарантированно, вы понимаете, гарантированно, пускают на дно броненосец! Ну, конечно же, если броненосцев будет несколько и они будут соблюдать строй и метко стрелять… Кхм… Но в составе русских минных сил — около ста пятидесяти минных кораблей. Для которых наши транспорты с войсками — самая желанная добыча. А еще не следует забывать про крепостные минные поля и форты Кронштадта. Этот орешек, если помните, тридцать лет назад оказался нам не по зубам. И с тех пор он не стал слабее!
— Прошу прощения, милорд! — сиплый голос, напоминающий скрежет железа по граниту. — Прошу прощения. Возможно, вы не в курсе, что, хотя в составе русских минных сил действительно около ста пятидесяти минных кораблей, самодвижущимися минами Уайтхеда среди них вооружено не более десятка, остальные несут на вооружении метательные, буксируемые и шестовые мины. Оставшиеся на Балтике после ухода генерал-адмирала артиллерийские корабли — это старый барбетный броненосец, более напоминающий монитор, несколько низкобортных паровых фрегатов весьма почтенного возраста и совсем уж старинные плавучие броневые батареи…