Господин канонир
Шрифт:
Она раздраженно хлопнула себя по колену, обтянутому алым сукном.
— Это была ловушка, — глухо сказал Габерон, — Расчетливая, заранее спланированная ловушка. И женщина в роли приманки. На готландском судне их уже ждали. Как только корабли сошлись, готландские головорезы устремились на «Барракуду» и…
— Это могли быть и не готландцы, — упрямо сказал Тренч, дернув головой, — Мало ли кто вывесил готландский флаг…
— Готландцы с формандцами издавна грызутся из-за Дюпле, — Ринриетта поднялась с капитанского кресла и прошлась вдоль приборных стоек, со сдержанным благоговением касаясь альтиметров, вариометров и гировертикалей.
Габерон недоверчиво уставился на нее.
— Вам, каледонийцам, нравится представлять готландцев вымуштрованными идиотами, но это не так, Ринни. Никто в здравом уме не стал бы затевать войну из-за куска голого камня, пусть даже памятного. Если Формандия каким-то образом узнает, что здесь произошло…
Он не закончил — прозвучало и так достаточно зловеще. Но капитанесса лишь дернула плечом.
— Готландцы сделали все возможное, чтоб этого не произошло. Они нарочно оставили разоренный корабль на нижних высотах с выключенной машиной. Марево — мастер уничтожать улики. К тому моменту, когда сюда доберется спасательная экспедиция, «Барракуда» уже безнадежно утонет, унеся с собой следы преступления. Впрочем, меня мало заботит грызня между формандцами и готландцами, меня привели сюда собственные интересы. Гомункул, связь с «Воблой»!
— Выполняю, — прошелестел магический дух «Барракуды», — Связь уста…
— Наконец-то! — бесцеремонный голос «Малефакса» ворвался на безжизненный холодный капитанский мостик «Барракуды» подобно беспокойному порыву весеннего ветра, — Признаться, мы уже начали волноваться.
— Не было нужды. Этот корабль уже ни для кого не представляет опасности.
— Уже осмотрелись? И как вам? Присмотрели подходящий сувенир для нашей кают-компании?
— Присмотрела, — Алая Шельма сохраняла ледяное спокойствие, все еще беспокоящее Габерона, — И вам он понравится. Дядюшка Крунч на связи?
— Слушаю тебя, Ринриетта, — прогудел голем. Габерон не видел его, но был уверен, что ворчливый старик сейчас замер без движения на мостике «Воблы», чутко ловя каждое переданное «Малефаксом» слово, — У вас все в порядке?
— Управление под контролем, — кратко ответила капитанесса, — Корабль на ходу, котлы не повреждены.
— Возвращайтесь скорее, — попросил голем, — Небо чисто, но меня беспокоит каждая лишняя минута, что вы проводите внизу. Я успокоюсь только тогда, когда ты вернешься на палубу «Воблы». Может, вместо сердца у меня и консервная банка, но только тревожно мне вдалеке от тебя…
Голос Дядюшки Крунча доносился до капитанского мостика «Барракуды» приглушенным и сильно искаженным помехами. Габерон решил, что все дело в Мареве — его верхние слои, пусть и безвредные для человека, охотно пожирали любое магическое излучение, в том числе и служащее магической связи.
Алая Шельма досадливо дернула подбородком, показывая, что не нуждается в советах.
— «Вобла», слушайте мой приказ, — в ее голосе Габерону послышалась неуместная торжественность, — Прямо сейчас вы разводите пары, поднимаете все паруса — и двигаетесь в сторону Порт-Адамса. Не дожидаясь меня.
Габерон едва не клацнул зубами. Кажется, за шумом помех издал удивленный возглас «Малефакс». Даже Тренч уставился на капитанессу
— Что ты сказала? — в голосе Дядюшки Крунча было больше напряжения, чем в корпусе барка, идущего наперекор ветру, — Тут помехи, я плохо тебя понимаю…
Губы капитанессы сложились в острую улыбку.
— Уходите на Порт-Адамс и ждите нас там. «Барракуда» дойдет своим ходом.
— Ринриетта!
— Напоминаю, что это капитанский приказ, который не нуждается в обсуждении. Исполнению подлежит немедленно.
— Ты…
— Вот мой сувенир, Дядюшка Крунч, — Алая Шельма торжествующе улыбнулась, выпятив грудь, — Он немного великоват, чтоб повесить его в нашей кают-компании, но на Порт-Адамсе его оценят. Будь уверен.
Оценят, мысленно согласился Габерон, все еще удивленно таращась на капитанессу. Еще как оценят. Так вот что ты задумала, хитрая бестия… Не штурвал с канонерской лодки, не шляпу капитана. Мне следовало догадаться. Такие мелочи тебя бы не устроили. Огонь, который горит внутри тебя, нуждается в более серьезной пище. Ты решила притащить в качестве трофея боевой формандский корабль. Не просто ловкий трюк, не просто попытка затмить прочих капитанов. Это уже заявка на включение в пиратские легенды и летописи. Невероятно дерзкая и безрассудная заявка. Вполне в духе Восточного Хуракана, чтоб его прах сожрали нематоды…
— Что за глупость! — взорвался Дядюшка Крунч. Его голос был слышен так плохо, словно он находился в сотнях миль от «Барракуды», — Не говори ерунды, Ринриетта! Возвращайся на корабль! Вас ведь всего трое!
Не вернется, понял Габерон еще до того, как Алая Шельма открыла рот. Увидел огонек в ее глазах — тот самый огонек, который зажигался нечасто, но, если уж появлялся, опалял все вокруг. Проклятый старый пират. Трижды проклятое восьмое небо…
— Габерон и Тренч возьмут на себя управление. Здесь нет парусов, нет такелажа, а корабельный гомункул прекрасно справляется с определением курса и высоты. Надо лишь подбрасывать зелье в топки. Через три дня мы будем в Порт-Адамсе. Думаю, в нашу честь даже устроят небольшой праздник. Еще никогда пиратским призом не становилась канонерская лодка Формандии!
— Ринриетта! — взмолился Дядюшка Крунч, — Что за ветер принес тебе эту мысль? Будь благоразумна!
— Я достаточно благоразумна, дядюшка. И достаточно много успела понять в пиратских традициях. Настоящий пират дерзок и решителен, так? Я покажу салагам из Порт-Адамса, что такое дерзость и решительность! Они пригоняют трофейные шхуны и рыбачьи баркасы. Алая Шельма пригонит им канонерскую лодку!
— Формандцы взовьются как выводок взбешенных мурен!
— И преумножат нашу славу. Даже в могадорских кабаках через неделю будут рассказывать о том, как пираты выхватили из-под носа у пограничной охраны новехонький корабль. Дед бы оценил такой фокус. Поднимайте пары, Дядюшка, и не ждите нас.
— Ты задумала ужасную авантюру, Ринриетта!
— Расскажешь мне это в Порт-Адамсе.
— Хорошо, — Дядюшка Крунч заскрипел так громко, что перебил этим скрипом даже звуки помех, — Поднимай эту лохань. Но тогда пойдем вместе, парой. Не отрываясь друг от друга.
— Нет, — так же твердо сказала она, — Идти будем в одиночку, с интервалом не меньше сотни миль.
— Оставить вас без помощи и прикрытия? Никогда! Чтоб у меня в голове селедка икру метала, если я брошу тебя с этими двумя недотепами!