"Господин мертвец"
Шрифт:
К семидесяти они обычно умирают, оставив после себя пришедший в упадок дом, полный тараканов, дальних наследников, каких-нибудь племянников, грызущихся из-за векселей, и надгробную плиту на местном кладбище, выполненную из подделки под розовый мрамор с веской строкой «Верный слуга императора и Отечества».
Тоттмейстер Бергер смотрел на Дирка, то ли ожидая его реакции, то ли просто потому, что нашел в лице своего подчиненного что-то примечательное. Этого взгляда невозможно было не замечать, от него нельзя было отмахнуться. Холодные серые огни уставились на него в упор, равнодушные,
Дирк все-таки не отвел взгляда. И по весело мигнувшим огонькам в глазах магильера понял – правильно, что не отвел. Тоттмейстер Бергер чему-то улыбнулся, может, замешательству своего недогадливого унтера, а может, собственным мыслям. Или же его, Дирка, мыслям.
– Все верно, унтер-офицер Корф. Вы правильно все поняли. Теперь произнесите это вслух.
– Вы хотите напугать штабистов и оберста, - медленно сказал Дирк, подбирая слова с осторожностью сапера, снаряжающего мину, - Но не сильно. И для этого подхожу я.
– Да. Вы уже несколько сбили с них спесь, так что отлично подойдете на эту роль, - тоттмейстер Бергер энергично потер виски, словно заводя ключом невидимый механизм в своей голове, - Пусть немного понервничают. Их там целая свита, как воронье на майском поле. И, конечно, все звенят под весом орденов. А я не хочу долго препираться. Не люблю штабные склоки.
– Если вы считаете, что это необходимо.
– Считаю, - легко произнес тоттмейстер Бергер, - Люди боятся представителей нашего Ордена. Так повелось. Но они офицеры и считают себя мужчинами. А значит, будут играть в независимость даже перед лицом катастрофы, путаться у меня под ногами и всяческим образом тратить время, которого и так немного. Поэтому их надо немного оглушить, в их же интересах. Как лекари в стародавние времена оглушали колотушкой нерадивых пациентов, чтоб вырвать зуб. Мне придется поступить схожим образом. Иначе они будут мешать мне спасать их жалкие штабные шкуры. Унтер-офицер Йонер, что у вас?
– Это из-за Бруно, мейстер, - Йонер облизнул губы, как будто это могло смягчить их.
– У меня без малого три сотни мертвецов в роте, а вы полагаете, что я помню каждого поименно?
– Штальзарг из моего взвода, мейстер.
– Ах, штальзарг… Что с ним? Совсем плох?
– Он стар. Ему уже три года.
– Большой срок для штальзарга, - согласился тоттмейстер Бергер, - Я понимаю, что вы хотите сказать. И чувствую ваше беспокойство.
На лице Йонера мелькнуло облегчение. Гораздо проще говорить с человеком, который понимает твои мысли. Даже те из них, которые ты сам не хочешь до конца додумать.
– Он отличный солдат, - сказал Йонер, в голосе бывшего сапера появились извиняющиеся нотки, - Но вы же понимаете… Он становится стар, а это может быть непредсказуемо. Он почти перестал узнавать окружающих. Сегодня не узнал даже меня. Он целыми днями просто стоит на одном месте и пялится
– Не беспокойтесь, унтер, я разберусь с вашим штальзаргом. Если он и в самом деле так плох, как вы считаете, мне стоит предложить ему оставить Чумной Легион.
– Спасибо, мейстер, - с чувством произнес Йонер. Он действительно был благодарен за то, что Бергер избавил его от мучительных объяснений, - В бою я сам прикрыл бы его грудью, но это… Тяжело смотреть, как он медленно сходит с ума.
– Не надо оправданий. Все понятно без слов. Завтра отправьте его в бой, и если выживет, приведите ко мне. Я дам бедному Бруно упокоение. Видит небо, если у него и были грехи, они все прощены.
– Я могу рассчитывать на замену?
Бергер пожал плечами. Для человека в офицерском мундире это был нехарактерный жест.
– Сами знаете, не могу обещать. Я бы с радостью предоставил вам любое тело по вашему выбору. Тем более, что после французского наступления тел должно быть в избытке. Но вы знаете правила игры. Поднять я могу лишь того мертвеца, у которого вы найдете в кармане прошение о посмертном зачислении в Чумной Легион. Никак иначе. А таких дураков, к сожалению, в последнее время встречается мало. Но думаю, мы что-то придумаем, унтер Йонер. Унтер Корф, ваши мертвецы в порядке?
– В полном, мейстер, - сказал Дирк.
Но какой смысл лгать человеку, который не просто видит тебя насквозь, но который является твоей частью?
– Вы уверены?
– Ефрейтор Мерц, - неохотно сказал Дирк, - Командир моего четвертого отделения. Он тоже не молод. Но еще держится. Просто иногда медленно реагирует.
Дирк почувствовал, что если сейчас же не скажет что-то в его защиту, Бергер нахмурится и прикажет то же, что и Йонеру – привести Мерца к нему после боя. Чтобы дать ему заслуженное упокоение. И принять на его место другого мертвеца. Желательно, свежего. Из тех, которые сегодня еще дышат. Кто разбирается в этих вещах лучше тоттмейстера…
– Он в порядке, мейстер. Я знаю его не один год. Ефрейтор Мерц – один из опытнейших моих мертвецов. Думаю, это мимолетная слабость. Когда он увидит французов, он сделается злее голодного льва.
– Уверены в этом? Или просто пытаетесь выгородить подчиненного?
– Уверен, - Дирк почувствовал себя спокойнее. В конце концов, сейчас он говорил истинную правду, - Конечно.
Серые глаза мигнули и оставили его в покое. Отчего он испытал мгновенное облегчение – как летчик на крошечном хрупком аэроплане, которого отпускает вдруг ослепляющий луч зенитных прожекторов.
– Хорошо. Но помните, унтер, что вы отвечаете за ваш взвод. Во время боя я могу управлять другим отрядом и вовремя не успеть вмешаться. А значит, цена вашей ошибки может быть велика.
– Я понимаю это. Даю слово, если я замечу, что Ольгер или кто-нибудь другой становится неуправляем или опасен для отряда, я лично убью его. Или отведу к вам для упокоения.
– Мне это подходит. В любом случае завтра будет слишком жарко чтобы решать подобные вопросы. Идемте.
<