Господин моих ночей (Дилогия)
Шрифт:
Верена замолчала, давая мне прочувствовать все коварство ловушки, в которою я угодила, и уже спокойно закончила:
— Прощайте, Элис. Верю, вы поступите разумно, и мы больше не увидимся. Вы мне нравитесь, правда, я бы не отказалась от такой подруги. Жаль, что жизнь повернулась так, что мы можем быть только врагами. А противник я беспощадный, так что лучше уйдите с моего пути.
Улыбка, легкий кивок, и высшая, не дожидаясь ответа, шагнула к подъехавшему экипажу.
— Вот скажи, что мне делать?
Мы сидели с Хвичем на подоконнике, я — свесив ноги вниз, он — прижавшись
— Родных я впутывать в это не могу. И не хочу.
Фамильяр согласно кивнул.
— Рик сейчас далеко.
Еще один кивок.
Рик…
Мы очень сблизились с ним после истории с Сэлмоном. Маг сберег мой секрет, никому не сообщил о том, что случилось, и ни разу не упрекнул. Общая тайна связала нас, сроднила. Харту я бы точно обо всем рассказала и попросила бы совета. Но его, как назло, не было в городе. Накануне, перед встречей с Вереной, он как раз заходил попрощаться. Сказал, что временно уезжает из Кайнаса по делам службы и когда вернется, неизвестно.
— Не прошу ждать, знаю, все равно не будешь. Ни ждать, ни вспоминать, — криво улыбнулся он, уже стоя в дверях.
— Буду… Обязательно буду, — заверила я торопливо. — И ждать, и помнить. Здесь, в Кайнасе, ты мой единственный друг.
— Друг, — протянул он. Дотронулся до моего плеча, на мгновение сжал и тут же отдернул ладонь, будто обжегшись. — Пусть так. Все лучше, чем ничего. До свидания, Эли. Я вернусь, обещаю.
Он отвернулся и, не оглядываясь, быстро пошел по улице. Я смотрела ему вслед, а в груди саднило, словно мы виделись в последний раз…
Горгул завозился, устраиваясь поудобнее. Я чуть подвинулась, чтобы освободить ему место, и продолжила.
— Айтону наш разговор с Вереной передать?
Фамильяр фыркнул, то ли соглашаясь, то ли протестуя.
— А что я ему скажу? Твоя невеста недовольна, что мы с тобой так часто встречаемся, и требует, чтобы я разорвала контракт и отказалась ехать в Лагор? Так невеста все-таки, имеет право на недовольство. Кто бы в ее положении не нервничал? И я, в любом случае, не собираюсь продлять договор, для Айтона это не новость. Она не угрожала ни моей жизни, ни здоровью. Пообещала следить… Но, если я ни в чем не виновата, меня ее слежка и не затронет никак. А если что-то скрываю… Айтон обязательно спросит, почему я испугалась. Начнет интересоваться, расследовать… Тут уж и про моего… гм… гостя станет известно.
— Плохой человек… — встрепенулся Хвич. — Уничтожить. Сбежал… Жаль…
Горгул почти сразу же, непонятно каким образом, узнал, что я вывела бывшего жениха из города, и, в отличие от Рика, до сих пор ворчал, ругая меня за это.
— Молчала… Зря, — привычно забубнил фамильяр. — Загрыз бы… Р-р-разорвал.
Он кровожадно оскалился.
— Вот потому и молчала.
Поежилась, представляя, как горгул раздирает ли Парса на части. Только этого мне и не хватало.
— Так что делать, Хвич?
На самом деле, я уже все для себя решила.
Первым порывом, действительно, было пересказать все Айтону, но… Сначала мучительно подбирала слова, думала, с чего начать, а потом этот разговор и вовсе показался неуместным.
Высший
Иногда он пропадал сутками. Вот и сегодня, например, я опять коротала вечер у себя дома в компании Хвича. Так что, когда мы с Айтоном наконец встречались, я забывала обо всем, стараясь отогреть его, усмирить тьму. Которая все никак не успокаивалась — я это ясно ощущала — волновалась и ворчала, чем-то недовольная.
Мои жалобы на невесту высшего выглядели бы в этом случае вздорным капризом, ревностью невесть что возомнившей себе дамочки.
— Нет уж, Сахтар с ней, с этой Вереной. Сама разберусь, — произнесла решительно. — Сэлн ушел… Да если бы и вернулся, помогать я больше не собираюсь. Ни ему, ни кому-то другому из чистых. Все долги уплачены. Хватит. Буду вести себя осторожно, следовать правилам и законам, и леди Тэйн не сможет меня ни в чем упрекнуть. Так ведь?
Я потрепала Хвича за ухом.
— Хозяин — тво… — тут же завел свою любимую песню фамильяр.
— Если еще раз скажешь, что он — мой, покусаю, — перебив, строго предупредила я. Горгул смешно выпучил глаза и запнулся. — Не понимаю я этих намеков, а ты не хочешь объяснять. Так что, лучше молчи.
— Вы, люди, странные… — пожал плечами горгул. — Сильные, но слабые. Зрячие, но слепые. Умные, но глупые… Суетитесь. Мы знаем… Видим истину. Спокойны…
— И в чем же истина?
— Хозяин — твой, ты — наш…
— Все-все, достаточно, можешь не продолжать, спасибо. — Я спрыгнула с подоконника. — Нэсса вышла ненадолго, мне нужно проверить, как там малыш. Ты подождешь или…
— Пора — с сожалением откликнулся горгул. Расправил крылья. Ободряюще осклабился на прощанье. — Не волнуйся. Вы с хозяином вместе. Иначе никак.
И улетел.
Легко сказать, не волнуйся. Я старалась, честно. Но вокруг меня вдруг стали происходить непонятные события, невольно заставляя напрягаться, беспокоя сердце смутной тревогой.
А началось все вроде бы с мелочей.
Однажды утром, выбегая из дома, я заметила на пороге мясной лавки Сетнера.
В последнее время мясник перестал прятаться от людей, снова стал показываться на улице и, судя по всему, опять взял бразды правления в магазинчике в свои руки. Я давно не заглядывала к нему лавку, и меня вполне устраивало, что он мелькает где-то вдали, не делая попыток ни приблизиться, ни даже поздороваться.
Так что само по себе появление Зака, хоть и не доставило никакого удовольствия, не было чем-то из ряда вон выходящим. Мое внимание привлек не он. Рядом с Сетнером стоял какой-то человек в длинном плаще с капюшоном, полностью скрывавшим фигуру, когда я спускалась с крыльца, эти двое как раз о чем-то заинтересованно разговаривали. Чужаки на нашу тихую улочку забредали очень редко, всех местных я прекрасно знала и никого в такой одежде не могла припомнить.