Господин моих ночей (Дилогия)
Шрифт:
Это короткое «помоги» изменило всю жизнь Гестины.
Вместо того, чтобы отвернуться, умчаться прочь, донести, она осталась. Сделала осторожный шаг вперед… Потом еще один… Еще… И склонилась над мужчиной.
Девушка не бросила его ни в этот день, ни в следующие. Носила еду, воду, лекарства, какие сумела достать, и ни о чем не спрашивала. Молча оставляла корзинку возле него и убегала, чтобы на другой день обменять пустую плетенку на полную. Маг первый заговорил с ней.
— Как тебя зовут?
От низкого гортанного голоса по спине побежали колючие мурашки.
— Иль… Ильмия.
Чего
— А вас?
Мужчина на минуту задумался.
— Можешь называть меня Нед, — наконец представился он.
«Можешь называть»… «Значит, маг тоже скрывает настоящее имя», — мельком отметила она.
Впрочем, какая разница? Он поправится, уйдет, и они все равно больше никогда не встретятся.
Однако маг не торопился ни выздоравливать, ни исчезать.
Каждое утро, заглядывая в пещеру, она гадала, застанет ли его. Но один день сменялся другим, а мужчина все еще оставался на месте, как и прежде, закутанный во тьму и окруженный тенями. По его просьбе она собирала нужные коренья, травы, и с интересом наблюдала, как внимательно он их перетирал, отмерял, смешивал. Потихоньку маг начал подниматься, ходить, но о полном выздоровлении не было и речи.
Теперь Нед встречал девушку почти у самого входа и, кажется, даже радовался ее появлению. А Гестина… Она вдруг поймала себя на том, что ждет этих встреч и боится уже не мага, а того, что однажды придет и увидит пещеру пустой.
Постепенно, незаметно для себя самой Тина привыкла к его уверенному, глубокому, с легкой хрипотцой голосу, к сильным пальцам, которые прикасались к ее ладони, когда он забирал из рук корзину. Ей даже стало казаться, что окружающий мага сумрак уже не такой плотный, как раньше, и там, за истончившейся пеленой, если хорошо присмотреться можно увидеть лицо. Чуть угловатые черты… Широкий подбородок… Решительно сжатые губы…
Ошибалась, конечно.
А еще они теперь беседовали.
Не о политике, способностях Неда, запретном даре Сахтара, светлых и темных. Эти темы они старательно обходили. А о мелочах, привычках, любимых занятиях. О том, что нравится и, наоборот, отталкивает. Лагор, Варрия, давняя непримиримая вражда двух стран, аристократы, маги, храмовники… Все на время отступило, затерялось далеко-далеко. Остались только двое — юноша и девушка, которые с жадным интересом знакомились друг с другом.
Да, маг оказался ненамного старше Гестины и, так же, как она, любил читать, бродить в одиночестве или сидеть где-нибудь на берегу реки с книгой в руках.
— Не знаю, правду он говорил, или обманывал… Как с именем, — дернула уголком губ мама. — Но тогда я верила каждому слову. Нед не был похож ни на лощеных светских снобов, которые ухаживали за мной в столице и в родительской усадьбе, ни на моих приятелей из Слэдо, хороших, но простоватых. Прямой, умный, искренний, пылкий, он мне чем-то напоминал меня саму, и вместе с тем, казался загадочным, необыкновенным. С каждым днем Нед нравился мне все больше.
Однажды во время разговора маг накрыл ее ладонь своею, осторожно переплел пальцы, а она… не стала убирать руку. Сделала вид,
Чем он там занимался, Тина так и не разобралась, да ее гость никогда и не сообщал подробностей. Проронил только, что увлекся одним важным экспериментом, не рассчитал…
— Слишком самонадеянных тьма наказывает… Наставник твердил мне об этом с первого дня, а я все равно полез, куда не следует. Вот и получилось то, что получилось. Взрыв, ранение… В последний момент как-то ухитрился открыть тропу, да только совсем не туда. И вернуться сил уже нет, даже на зов своим не хватает. Надо восстанавливаться. Хорошо, что ты меня нашла, иначе…
Он осекся и больше к этой теме не возвращался. Просто веселил ее, вспоминая всякие смешные случаи. Как опять сунул нос в то, что показалось интересным, и учитель в очередной раз наказал — заставил отжиматься или бегать до изнеможения или сидеть неподвижно на одном месте часами, тренируя выдержку и терпение. Нед называл это странным словом «медитировать».
Тина слушала, смеялась, кивала. Она мало что понимала из этих сбивчивых рассказов. Просто с наслаждением ловила звук его голоса, закутываясь в него, как в бархатное покрывало.
Кто из них первый потянулся к другому, она уже не помнила. Наверное, оба одновременно.
Вкус ее первого поцелуя… Судя по тому, как вспыхнули глаза мамы, она не забыла его до сих пор. Но меня, разумеется, в подробности посвящать не стала. Улыбнулась, растерянно, чуть виновато, и поспешила перейти к менее неловким моментам.
Именно тогда Нед и подарил Гестине свой медальон. Показал, как он открывается, объяснил, что нхоран — его личный знак, и он поможет девушке избежать ненужного внимания жрецов.
— Мы слишком… сблизились. Если храмовники почувствуют, поймают мой энергетический отпечаток, обязательно поймут, что ты общаешься с магом. И не с вашим, варрийским, а с сильным, инициированным. Высшим. — Нед ласково дотронулся до ее волос, пояснил: — Тьма невероятная собственница, она никогда не отпускает того, кто ей нравится. Ставит метку, чтобы каждый одаренный видел и не смел посягать. — Еще одно легкое прикосновение, к щеке, уголку губ. — Не очень ясно, да? Прости, не имею права рассказать подробнее… Но, пожалуйста, никогда не снимай этот медальон, он надежно спрячет след моей магии, скроет ее.
— Не сниму, ни за что не сниму, обещаю, — поспешно заверила Тина, надевая кулон на шею. — Но ведь тебя все равно могут найти, верно? Случайно. Кто-нибудь из моих друзей неожиданно забредет сюда, увидит и донесет.
Мужчина промолчал, отвел взгляд, но Тине и не требовался ответ. Она сама понимала, что права.
Страх, что его отыщут, схватят, стал ее навязчивым кошмаром. Девушка не представляла, как будет жить, когда маг исчезнет, и вместе с тем мечтала, чтобы он поскорее ушел. Вернулся в свой безопасный Лагор. А Нед все медлил… И Гестина, не выдержав, первой заговорила об этом. Вот тогда и узнала, как высшие маги восстанавливаются быстрее и легче всего.