Господин моих ночей
Шрифт:
Представила мага, сидящего у нас на кухне, надменно выпрямленную спину Нэссы, ее осуждающе кислые взгляды, поджатые губы, и решительно качнула головой.
— Нет, мне нужно выполнить несколько поручений хозяйки, у которой я работаю. Я только предупрежу своих, что со мной все в порядке, и можем идти.
— Вы работаете? Но…
— Работаю, — прервала его нетерпеливым движением руки. И быстро пошла вперед, чтобы избежать дальнейших ненужных расспросов.
Дома я пробыла четверть часа, не дольше. Поцеловала маму, которая сегодня уже настолько хорошо себя чувствовала, что даже спустилась
— Элис, — остановил меня на выходе окрик невестки.
Надо же, Нэсса снизошла к ненавистному ей простонародному имени. Да и вообще первая заговорила, что никогда не делала после памятного визита магов.
Медленно обернулась
— Ты надолго? Когда вернешься?
— Вечером, но потом, скорее всего, снова уйду. Ты что-то хотела?
— Нет-нет, ничего… Просто, мы в последнее время так редко общаемся, вот я и подумала… Ладно, не буду задерживать.
Она отмахнулась, но меня нарочито небрежный жест не обманул. Я слишком хорошо успела изучить жену брата — под ее напускным безразличием пряталась обеспокоенность и нервозность. А еще эта внезапно вспыхнувшая родственная любовь.
— У тебя все в порядке, Нэсса?
— Конечно, — капризно надула она губы. — Я просто спросила. Иди уж…
Стоило, наверное, задержаться, расспросить, выпытать, что там у нее случилось, но маг ждал, и я, пожав плечами, выскользнула за дверь. Потом поговорим.
День, действительно, выдался чудесным. Он начался необычно и необычно продолжился. Маг — спутник, маг — письмоносец, сумконосец, развлекатель и дорогоузнаватель. Почти невероятно!
Оказалось, Рик может быть не только настойчивым, раздраженным, оскорбительно злым, но и улыбчивым, остроумным, общительным и превосходным рассказчиком. Он больше не ухаживал, не намекал, не язвил — ни словом, ни взглядом, не позволял себе лишнего, и я постепенно, незаметно для себя, оттаяла. Через несколько часов мы уже беззаботно болтали, перескакивая с темы на тему. Только об Айтоне, Харт не хотел говорить, сразу замыкался и менял тему.
С Риком оказалось легко и весело, как с моими деревенскими приятелями, а еще он, как ни удивительно, напоминал мне Сэлна. Два совершенно разных мужчины — маг и аристократ, чужие друг другу, непохожие. Но было в их манерах, повороте головы, усмешке, неожиданно сведенных к переносице бровях что-то неуловимо общее. И это тоже невольно располагало к Харту.
В общем, расстались мы почти друзьями. Долгий день подходил к концу, а впереди ждала ночь и новая встреча с Айтоном, при мысли о которой в груди разливалось мягкое тепло.
«Жду тебя вечером, лисенок»…
Глава 10
Один шаг в распахнутые ворота — и меня обступила тьма. Схватила, завертела, пушинкой унесла прочь и отпустила уже в доме, бережно уронив в знакомые объятия.
— Найтири… — шепнула у моего виска пахнущая яблоками и костром хмельная осень.
Низкий вибрирующий звук ледяным
— Я скучал, лисенок. Весь день думал только о тебе, — последовало невероятное признание.
Сердце, пропустив удар, застучало часто-часто и так громко, что мне показалось, его удары гулким эхом разносятся по всему дому.
Айтон нежно провел костяшками пальцев по моей щеке, дотронулся до подбородка, поднимая его вверх. Наклонился, деля со мной следующий глоток воздуха, произнес близко-близко:
— А ты?..
Не успела ответить, зачарованно всматриваясь в сверкающие глаза, на дне которых плескалось расплавленное серебро.
Раскрытая ладонь легла мне на затылок, мягко толкая, и в следующее мгновение губы высшего уверенно поймали мои — подрагивающие, ставшие в это мгновение необыкновенно чувствительными. Прерывистое дыхание смешалось с моим, частым и неровным, язык быстро скользнул в приоткрывшийся рот, и аромат осени наполнил легкие.
Пошатнулась на подкашивающихся ногах, и маг крепче обхватил меня за талию, вжимая в себя так плотно, что я даже сквозь слои такой ненужной сейчас одежды, ощутила прикосновение его напряженной плоти. Мужчина подался вперед, слегка потерся о мои бедра, словно предлагая в полной мере понять, насколько мы подходим друг другу — сила и податливость, твердость и гибкость, тьма и свет, — и это движение отголоском огненного взрыва пронзило низ живота.
Стон, глухой, протяжный. Мой… высшего… не важно… Я поймала его краем туманящегося сознания и крепко вцепилась в плечи мужчины — единственную свою опору в этом исчезающем мире.
— Золотая моя девочка…
Снова срывающийся, рваный шепот.
Сильные руки подхватили меня, а потом на губы обрушился еще один поцелуй, лишая рассудка.
Кажется, мы разделись еще по пути в спальню, потому что на кровать я опустилась уже обнаженной, чтобы беспомощно задохнуться от прикосновения горячего и твердого нагого тела, накрывшего меня. Прохлада простыней… Жар его кожи… Пламя, сжигающее меня изнутри... Все то же немыслимое сочетание.
— Сегодня все будет иначе, лисичка…
О, да, сегодня все по-другому.
Мы целовались умопомрачительно долго, и с каждым мгновением пламя во мне ревело все сильнее, так, что вскоре я уже не слышала ничего, кроме этого рева, барабанящего в висках пульса и оглушающе громкого стука наших сердец. Настойчивые губы и обжигающий язык кружили голову, делая жажду прикосновений только острее. Я таяла от ощущения его гладкой кожи под пальцами и моего тела под его руками.
— Сахтар… Лис, ты сводишь меня с ума.
Выгнулась, подаваясь навстречу жадной ласке его губ. От лица вниз, к шее, потом к груди и дальше к животу, который уже сводило судорожными спазмами, а потом снова вверх — к ноющему в ожидании поцелуя рту.
Жадно вобрала его дыхание и только слегка дрогнула, когда мужская ладонь скользнула по телу, повторяя путь, что недавно проделали губы, но на животе не остановилась — спустилась ниже и легла между ног. Ощущение близости его тела, губ, языка, руки, проникшей меж бедер, окончательно свели с ума.