Господин моих ночей

Ардова Алиса

Высшие, мечтающие о магической паре и, в то же время, не желающие ее искать. Айтон и его почти идеальная невеста. Тэйн, который то ли беспокоился о происках храмовников, то ли защищал интересы собственной сестры. Суд фамильяров и их загадочное «наша». Мысли перескакивали с одного на другое, ни на чем не останавливаясь, и я не заметила, как задремала.

Когда открыла глаза, за окном было темно. Надо же, проспала весь день, на меня это точно не похоже. Наверное, Айтон все-таки добавил в свое лекарство снотворное.

Встала, прошлась

по комнате.

Ну и что теперь делать? На дворе ночь, а спать больше не хочется. Зато определенно хочется есть. Да так сильно, что до утра я точно не дотерплю. И Уна уже легла, наверное. Ладно, я и сама прекрасно справлюсь — знаю, где что лежит.

Выскользнула из комнаты. На цыпочках, стараясь никого не разбудить, спустилась по лестнице.

На полу у входа в кухню плясали легкие отсветы. Забыли погасить свечку? Но Уна всегда все тщательно проверяет. Неужели еще кому-то, кроме меня, не спится?

Ускорила шаг, добралась до двери и замерла на пороге, потрясенно разглядывая сидевшего за столом человека.

Не может быть.

Этого просто не может быть.

Ухватилась за косяк вмиг похолодевшими пальцами, стиснула его до онемения в ладони.

Удар сердца...

Еще один...

Тишина отдавалась в висках болезненным биением пульса, мешая сосредоточиться.

— Сэлн... — непослушные губы вытолкнули, наконец, знакомое имя, и я не узнала своего голоса. Он напоминал сейчас хриплое карканье.

Мужчина, который до этого торопливо, жадно ел, резко вскинул голову, оторвавшись от тарелки. Вилка с наколотым на нее куском мяса выпала из ослабевшей руки и, звякнув о край блюда, отлетела на стол.

— Ой! — громкое восклицание справа, и следом за ним звон разбившейся посуды.

Стоявшая у кухонного стола Нэсса испуганно прижала к губам ладонь, а на полу у ее ног среди осколков любимой маминой чашки расплывалась темная лужица.

— Осторожнее... Сейчас все проснутся, — произнесла машинально.

По телу расползалась предательская слабость, глаза застилала противная влажная пелена, но я все-таки успела удивиться тому, что говорю. Тут жених из чертогов Пресветлой вернулся, а я волнуюсь, как бы маму с Уной не побеспокоить. Хотя... Правильно волнуюсь. Незачем им знать о появлении Сэлна, пока я сама во всем не разберусь.

— Не проснутся, — неожиданно усмехнулась невестка и, перешагнув лужу, двинулась ко мне. Даже не подумала нагнуться и убрать за собой. — Я об этом позаботилась.

— Что? — От тревоги за близких даже в голове просветлело. — Что ты с ними сделала?

— Ничего особенного, — пожала плечами Нэсса. — Просто добавила вечером в отвар сонных капель, тех, что маг-целитель приносил. Там еще немного осталось. Я уже некоторое время их подливаю, и все нормально. Им же лучше, спят крепче, а нам не мешают.

Выходит, они с Сэлном уже не первую ночь встречаются?

— А вот ты что здесь делаешь? — Тут же ринулась в ответную атаку жена брата. И тон такой возмущенный, словно я своим неожиданным

появлением оскорбила ее в лучших чувствах. Быстро же она опомнилась. — Тебя в это время не должно быть дома. Ты же ночуешь у этого... своего...

Она не договорила, осуждающе поджав губы, но перед этим успела украдкой посмотреть в сторону гостя, и в ее глазах вспыхнул торжествующий огонек.

Не стала отвечать. Ни Нэсса, ни ее мнение о моем поведении меня нисколько не занимали. В данный момент, так уж точно. Я вообще перестала обращать на нее внимание.

С трудом оторвала пальцы от косяка, прошла к столу, села, поймала напряженный взгляд Сэлмона, и… Все остальное отступило, растворилось в сумраке кухни, оставив в круге света от слабо мерцающей на столе свечи только нас двоих.

— Здравствуй, Эли…

Сердце болезненно сжалось. Эли… Во всем мире только двое людей меня так называли. Он и мама.

— Здравствуй…

Молчание.

Что ему сказать? О чем спросить? Ты жив? Глупый вопрос, конечно, он жив, не привидение же сидит передо мной, в самом деле.

— Мне сказали, ты погиб…

— Был тяжело ранен. — лицо Сэлна потемнело, лежавшие на столе ладони сжались в кулаки. — Наши тогда спешно отступали, решили, что я мертв, — он говорил быстро, отрывисто, словно выплевывая слова. — Долго валялся в овраге. Подобрали местные. Выходили. Потом искал своих. Когда добрался до них, выяснилось, что родным уже сообщили о моей смерти. Ты ведь от них узнала?

— Да, твоя мама заходила к нам перед самым отъездом из Кайнаса.

Как легко мы с ним сейчас перешли на «ты», а ведь до войны даже после помолвки всегда безукоризненно придерживались вежливого «вы».

Снова пауза.

Мы настороженно присматривались друг к другу. Изучали. Я жадно всматривалась в сидящего передо мной мужчину, пытаясь обнаружить хоть тень того открытого, светлого мальчика, которого я когда-то знала — моего жениха — и не находила.

Жесткие черты похудевшего лица, шрам на подбородке, складки у губ и на лбу, потухшие глаза, цепкий, тяжелый взгляд. Он не просто стал старше. Веселый, беспечный юноша исчез, уступив место хищнику, не понаслышке знающему, что такое боль и смерть, и готовому бороться за свою жизнь до конца. Он изменился. Мы оба изменились. Беззаботной девочки Элаис больше не было. И мальчика Сэлна тоже. Наверное, он все-таки умер тогда… в том овраге.

Сэлмон вдруг зябко передернул плечами, чуть заметно сгорбился, будто прикрываясь от ветра. Это напомнило мне о недавней встрече в безлюдном переулке.

— Это ведь именно тебя я тогда видела, — я не спрашивала, утверждала. — Звала… Почему ты не остановился?

— Хотел избавить тебя от лишних неприятностей.

Хмыкнула, кивком указав на Нэссу.

— Ее ты все-таки решился побеспокоить.

— Я был вынужден, — мужчина еле слышно выдохнул, словно перед прыжком в холодную воду. Снова стиснул пальцы в кулаки. — Эли, ты должна мне помочь.