Господин моих ночей
Шрифт:
— Нэсса?
Молчание.
— Ты нужна своему сыну, — мама ласково накрыла ее руку своей. — Не отказывайся от него, не бросай. Но если поймешь, почувствуешь, что не выдержишь... Мы готовы забрать малыша. Увезем с собой в имение, вырастим, а ты вернешься к родителям, начнешь новую жизнь. Захочешь — навестишь нас... потом...
Нэсса, наконец, ожила. Посмотрела на ребенка, который уже поел и теперь безмятежно спал, причмокивая во сне губами, наклонилась и прижалась к его лбу губами. Когда жена брата выпрямилась, глаза ее решительно сверкали, а голос больше не дрожал:
— Сахтар? Что ж, если Каари не приняла
Женщина требовательно уставилась на нас, и мы, разулыбавшись от облегчения, старательно закивали.
Какой бы эгоистичной, себялюбивой и вздорной ни была Нэсса, кажется, из нее получится неплохая мать. Лишь бы только любовь к сыну не заслонила для нее весь остальной мир.
Как-то мне не понравился этот нездоровый, фанатичный блеск в ее глазах.
Прошло шесть дней, заполненных работой, домашними делами и совместной заботой о ребенке. Организацией церемонии имянаречения, как ни удивительно, Нэсса занялась лично. По моей просьбе, Рик проводил ее в храм Сахтара, где в одной из полностью законченных часовен, уже начались службы, и познакомил с главным служителем.
Вернулась невестка подозрительно довольная и какая-то вдохновленная. Сказала, что обряд у темных проводится не сразу, а через несколько недель после рождения ребенка, поэтому у нас есть еще время. Похвалилась, как одобрительно приняли жрецы «отмеченного тьмой», как восхищались ее мальчиком.
Она теперь только и говорила, что о сыне. О том, какой он замечательный, красивый, не по возрасту умный и какая блестящая судьба ждет в нынешней Варрии того, кто при рождении благословлен самим Сахтаром.
— Со временем ему обязательно вернут герцогский титул, — вдохновенно вещала гордая мать. — Хотя, нет, зачем ему прежний? Дадут новый. Да-да. И земли.
Возражать ей было бесполезно, что-то объяснять и призывать не торопиться с выводами тоже.
Мама тихонько вздыхала. Уна раздраженно закатывала глаза. А я старалась побыстрее сбежать, когда Нэсса в очередной раз заводила свою ликующую песню, и все чаще размышляла о том, что отправить невестку к родителям — все-таки неплохая идея. Сейчас малыш окрепнет, и попробуем отвезти их к родственникам. Пусть там сообща воспитывают «представителя новой варрийской элиты».
Ночные встречи с высшим стали реже, зато меня теперь каждый день под тем или иным предлогом вызывали в полдень. То обсудить инициацию маленького «темного», то дать «ценные» советы по его воспитанию. То объяснить, что никто не собирается наказывать горгула за его инициативу, и мне нечего так волноваться.
— Рик мне все рассказал. И о том, как ты его пытала по поводу фамильяра, храма и якобы сорванного тобой важного ритуала тоже, — посмеивался Айтон, прижимая меня к себе. — Лис, Хвич поступил совершенно правильно. Я обещал заботится о тебе и твоих родных и своего слова не нарушу. Так что, все в порядке, не беспокойся. А что касается ритуала… Я сам разберусь.
А иногда со мной связывались и вовсе без повода.
— Устал очень, лисенок, — зарывался он лицом в мои волосы.
Да-да, каждая наша дневная встреча заканчивалась тем, что меня уговаривали «еще всего лишь разок, в качестве исключения» нарушить договор и водили обедать.
Мы то переносились к водопаду и под шум воды и щебет птиц неспешно беседовали за накрытым столом. То оказывались посреди леса, на цветущей поляне у берега реки, где нас уже ждала расстеленная скатерть. То переходили в обеденный зал величественного замка, под высокими сводами которого гуляло эхо, вторя нашим голосам и веселому смеху.
Когда высший успевал встречаться с невестой, и встречался ли, не знаю. Я старалась об этом не думать, а сам Айтон ничего о девушке не говорил, в самый первый день ограничившись скупым:
— Она приехала в Кайнас навестить брата, по которому очень скучает. Ко мне ее визит не имеет никакого отношения.
Не имеет, как же. Судя по всему, сестра Ройстана считала иначе.
После некоторого колебания, я рассказала Айту о ее визите, но оказалось, он и сам об этом знает.
— Вер всегда общалась с моими альтэ. В Лагоре подобное в порядке вещей, — мужчина помрачнел. — Она вела себя грубо? Невежливо? Бестактно?
— Нет, — я качнула головой, признавая, что поведение его невесты внешне выглядело безупречным. Мне, и правда, не в чем было ее упрекнуть.
— В любом случае, — Айтон все еще хмурился. — Я объяснил ей, что ты варрийка, и для тебя подобное неприемлемо. Думаю, она поняла свою ошибку и оставит попытки сблизится.
На этом наш разговор и закончился.
Но леди Верена Тэйн оказалась упрямой и настойчивой. Через неделю после рождения Талима я получила приглашение навестить ее и написала вежливый отказ. Поблагодарила и объяснила, что все свободное время вынуждена сейчас уделять новорожденному племяннику. А на другой день, когда Я, закончив работу, выходила из «Гнездышка», меня неожиданно окликнули из стоявшей чуть поодаль кареты:
— Добрый день, Элис. Можно вас на минуточку?
Верена...
Я сразу узнала ее звучный мелодичный голос, но приближаться к экипажу не спешила. Коротко кивнула в ответ на приветствие и осталась на месте, ожидая, что последует дальше. Не было у меня доверия к сестре Тэйна, пусть она и не сделала пока ничего плохого, и присоединяться к ней я не торопилась. Если я нужна, сама подойдет.
Так и случилось. Дверь кареты распахнулась шире, и невеста Айтона выпорхнула на мостовую. Все такая же безупречно красивая, нарядная и изысканно-утонченная, как хрупкая, диковинная бабочка. Я сама невольно залюбовалась ею. Что уж говорить о проходящих мимо мужчинах? Они чуть шеи не свернули, разглядывая представшее перед ними чудо.
— Элис, — несколько легких, стремительных шагов, и высшая остановилась напротив. — Рада вас видеть.
Рада она, как же.
— Здравствуйте, Верена, — произнесла сухо и, не сдержавшись, добавила: — Случайно проезжали мимо?
— Не стану лукавить, — бледно улыбнулась девушка. — Вы все равно поймете, что это неправда. Я специально сюда приехала и ждала именно вас. Хотелось поговорить. Давайте, я подвезу вас до дома? Заодно и побеседуем.
— Спасибо, предпочитаю ходить пешком.