Господин Зима

Пратчетт Терри

Повисла пауза. Потом кто-то спросил:

– Дыкс хде он?

– Мож, выходной взял.

– На кой демонсу выходной?

– Мож, мамку с папкой позырить.

– Нды? А у демонсов что, мамки водятся?

– Раскудрыть налево! А ну кыкс, прекращайте препиракать! Она ж нас услыхнёт ишшо!

– Нае, грят, она слепая, как кротява, и глухая, как чурбач.

У мышей очень хороший слух. Госпожа Вероломна улыбнулась, когда мышка выбралась из норки, проделанной в грубой каменной стене подпола.

Ведьма посмотрела её глазами. Мыши также недурно видят в полумраке.

По подвалу крадучись шли несколько маленьких человечков. Кожа у них была синяя, покрытая татуировками и грязью. На каждом был весьма неряшливый килт, а за спиной висел меч размером с самого человечка. Волосы человечки носили небрежно заплетёнными в косу,

и у всех они были рыжие, прямо-таки огненные. Один щеголял в шлеме из кроличьего черепа. Грозное впечатление несколько портило то, что шлем постоянно сползал своему обладателю на глаза.

Госпожа Вероломна, по-прежнему сидя в комнате, снова улыбнулась. Выходит, они слышали о ней? Но они ещё не всё слышали…

Когда незваные гости вылезли из подвала, протиснувшись в старую крысиную нору, к наблюдению за ними присоединились ещё две мыши, три жука различных видов и одна моль. На цыпочках человечки двинулись через комнату мимо ведьмы, которая по всем признакам крепко спала – но вдруг хлопнула со всей силы по подлокотникам кресла и заорала:

– Ыть! Я вас зырю, чудилы позорные!

Фигли ударились в панику, кинулись кто куда, налетели друг на друга и попадали на пол, дрожа от ужаса.

– Я вам не спозволяла шевеляться, ыть! – прикрикнула госпожа Вероломна с жуткой усмешкой.

– Ой-ёи-ёи! Она по-нашенски разбирает! – захныкал кто-то из человечков.

– Вы ведь Нак-мак-Фигли, тыкс? Но я ни бум-бум знаки вашенского клану. Да охолоните вы, я вас прям ща пар-жарить не бу. Ты! Кыкс тя звать?

– Я – Явор Заядло Фигль, Большой Человек клана Мелового холма, – ответил человечек в шлеме из кроличьего черепа. – И…

– Ах-ха? Большой Человек, знатца? Ну тады сделай мне любезнысть, сыми свой чепунец, когды со мной гришь! – скомандовала госпожа Вероломна, до крайности довольная собой. – И выпрямься! Не потерплю, чтоб в моём домище наперекосяк стояли!

Все четверо Фиглей тут же вытянулись в струнку.

– То-то ж! – одобрила госпожа Вероломна. – А вы, остатние, хто таковые бу?

– Эт’ мой брат Туп Вулли, гжа, – сказал Явор Заядло, тронув за плечо того Фигля, который всё норовил расхныкаться.

Названный Туп Вулли в немом ужасе таращился на Енохи и Атутиту.

– А эти двое? Тойсь, он те два? – спросила госпожа Вероломна. – Вот ты. Тойсь, от ты, с визжалью. Ты никыкс гоннагл?

– Ах-ха, хозяйка, – сказал Фигль, выглядевший несколько почище и поопрятнее остальных (хотя надо признать, что и под старой корягой легко встретить существ почище и поопрятнее Тупа Вулли).

– И зовут тя?..

– Билли Мордаст, хозяйка.

– Чтой-то ты тыкс на меня пыришься, Билли Мордаст? – усмехнулась госпожа Вероломна. – Никыкс трусишься?

– Нае, хозяйка. Любоваюсь. Отрадностно сердцу моёму зырить такую… ведьмастую ведьму.

– О кыкс, знатца? – недоверчиво спросила госпожа Вероломна. – И чё, Билли Мордаст, ты уверен, что ни капели меня не боякаешься?

– Нае, хозяйка. Но ежли желашь, могу и побоякаться, – осторожно ответил Билли.

– Ха! – сказала госпожа Вероломна. – Да ты, я смотрю… я зырю, у нас тута умникс! А хто таков твой громаздый друган?

Билли ткнул Громазда Йана локтем в бок. Тут весь извёлся от беспокойства. Громазд Йан по меркам Фиглей был огромным детиной, но, как и многие люди, отличающиеся большой физической силой, он очень нервничал, когда приходилось иметь дело с теми, чья сила иного рода.

– Эт’ Громазд Йан, хозяйка, – пришёл ему на выручку Билли, потому что Громазд Йан совсем растерялся и только таращился себе под ноги.

– Я зырю, он носит на шее громазды зубья, – заметила госпожа Вероломна. – Никак человечьи?

– Ах-ха, хозяйка. Четыре зубовины, хозяйка. По одной за кажденного мущщину, какого он вырубил.

– Ты про человеческих мужчин говоришь? – переспросила госпожа Вероломна в изумлении.

– Ах-ха, хозяйка, – подтвердил Билли Мордаст. – Он обыченно на них с деревьев прыгс балдой вниз. Йан, он на черепокс оченно крепок, – добавил гоннагл, как будто это было и так не ясно.

Госпожа Вероломна откинулась в кресле:

– А таперь пообъясняйте-ка мне, чегой вы шлындраете в моём домище без спросу! Ну кыкс!

И после коротенькой-коротенькой заминки Явор Заядло жизнерадостно заявил:

– Ах, эт’ лехко! Мы на хаггиса охотились [11] .

– А

от и враксы! – ощерилась госпожа Вероломна. – Хаггис – это жракса из бараньих потрохсов!

– То токо на тот случай, когды настояшшего хаггису не могёшь словить, хозяйка, – осторожно возразил Явор Заядло. – С настояшшим-то потрохсам не сравняться! Хаггис – он зверь пронырный, логовище себе роет в… в картофанных подклетьях!

11

Мы на хаггиса охотились.

Хаггис – это национальное шотландское блюдо: жареная, варёная или тушёная смесь из мелко порубленных бараньих потрохов (сердца, печени и лёгких) с луком, салом, толокном и разнообразными приправами. Когда-то это было кушанье для бедноты, поскольку потроха обычно предназначались на выброс. Для правильного, традиционного хаггиса всё это варится в бараньем желудке; дешёвые варианты (в частности, в шотландских фастфудах) готовятся в искусственной оболочке. Госпожа Вероломна совершенно права, утверждая, что «хаггис – это жракса из бараньих потрохсов». Несмотря на малоаппетитное описание, хаггис – чрезвычайно вкусное и сытное блюдо. Подают его с картофельным и брюквенным пюре и по традиции запивают виски. Существует даже национальный спорт – «бросание хаггиса»: шотландцы соревнуются, кто дальше и точнее зашвырнёт хаггис с возвышения (обычно с бочки из-под виски); причём после броска хаггис предполагается съесть.

В Шотландии хаггис традиционно подают на стол на ужин в честь дня рождения любимого шотландского поэта Роберта Бёрнса – 25 января. Это целый ритуал: хаггис вносят под музыку шотландской волынки, а за столом читают стихи Бёрнса, и просто любимые, и подходящие к случаю, в частности «Оду шотландскому пудингу „хаггис“»:

В тебе я славлю командираВсех пудингов горячих мира, –Могучий Хаггис, полный жираИ требухи.Строчу, пока мне служит лира,Тебе стихи.Дородный, плотный, крутобокий,Ты высишься, как холм далёкий,А под тобой поднос широкийЧуть не трещит.Но как твои ласкают сокиНаш аппетит!..(Пер. С. Маршака)

Существует расхожая шотландская шутка: хаггис – это якобы мелкий зверёк (дикий хаггис, Haggis scoticus), водится в горах Шотландии, левые и правые его лапы – разной длины, чтобы бегать по крутым склонам и не спотыкаться. В Шотландии распространены мягкие игрушки-хаггисы в виде маленьких лохматых зверьков и забавные детские книжки про охоту на дикого хаггиса. Про дикого хаггиса шотландцы рассказывают туристам в ответ на вопрос, из чего готовят хаггис, – и, как ни странно, легковерные туристы принимают этот рассказ за чистую монету. Согласно одному из опросов, 33 % американских туристов верят в то, что хаггис на самом деле дикий зверёк. Неудивительно, что изобретательные Мак-нак-Фигли прибегли к этой версии, но госпожа Вероломна оказалась не столь доверчива, как американский турист.

– Ах, вот, знатца, какова правда? Вы на хаггис охотились? Так оно, Туп Вулли? – Голос госпожи Вероломны вдруг сделался очень резким.

Все глаза, включая глаза случившейся поблизости уховёртки, обратились на несчастного Вулли.

– Э… ах-ха… у… аргх… ой-ёи-ёи! – взвыл Туп Вулли и повалился на колени. – Пжалста, токо не делай со мной чего худого, хозяйка! Твоя ухокрутка оченно убивственно на меня пырится!

– Хорошо, попробуем начать заново, – сказала госпожа Вероломна и сдёрнула повязку с глаз.