Господин

Тыртышникова Елена

На юного гостя строго взирала госпожа Релиста.

– Добро пожаловать в мой круг, ученик Слая Миша.

А улыбка, несмотря на холодность, у неё была красивой.

***

– Ч-чёрт!

Восклицание Натин при этом сопровождалось образом моложавого мужчины, купающегося в ореоле благодатного света. Берри аж посерел от подобного сравнения, так как подтекст (в данном случае - подобраз) имел диаметрально противоположное значение. "Ну и каша в голове этой бабы!"

– Что случилось?

– Блок по периметру и у часовых

плюс сигнализация - хоть вешайся, - откликнулась телепатка.
– Чужой не пройдёт. Я не справлюсь.

– Ты?
– не поверил капитан.
– Без пяти минут "трезубец"?

– Здесь целенаправленный блок на меня. Разберусь, конечно, но поисковая группа возвращается. Они настороже - видимо, Слай не доработал с копиями. Или что-то почувствовали.

– Вот те… Тогда пусть волчонок работает, - вмешался Дло.
– На него есть блок?

– Зачем?
– искренне удивилась Натин.
– Если Алата прикажет блокировать "Огонёк" от Берри, то подпишет себе приговор: экипаж вспомнит, кого слушается корабль, а, следовательно, кто истинный капитан "Феникса". Не лучшая позиция при двойном бунте.

– Эт-точно, - кивнул карлик.
– Волчонок, я плохо представляю, что вам надемонстрировал не-племянник, хотя и лицезрел его в гостинице, но ты задавал осмысленные вопросы. А как бы ни работал Слай Миш, он действовал эффективно и непривычно. Попробуй скопировать его.

Берри нахмурился: в свою способность повторить манипуляции с разумом, которые показывал абориген, капитан не верил - умение видеть ещё не означает умения действовать. С другой стороны, многим телепатическим трюкам его никто не учил, все они пришли из наблюдения и желания сделать точно так же. Вероятность, что получится применить… как её там?.. магию, была, пожалуй, ненулевой, когда какой-либо приемлемый выбор отсутствовал как класс.

– Ладно, - сдался Берри.
– Расслабьтесь. Если что, драпать не станем - по мне, лишь ноги переломаем, а сбежать на этот раз не успеем.

Он сосредоточился. Раздавшиеся смешки, следовало признать, этому не способствовали, но капитан не оборвал товарищей, подозревая, что и впрямь выглядит крайне нелепо. Пусть уж хихикают, чем мешают паническими мыслями.

Хорошо-то хорошо, но не получается. Паники нет, зато есть досада. Досада на друзей, которые не понимают, что сейчас им лучше утихнуть. Хотя нет, всё они понимают, но нервы напряжены - ещё мгновение и товарищи сорвутся, потому и стараются, всеми силами стараются, держаться. Досада исчезла… и накатила новой волной. Теперь на Слая, исчезнувшего в самый неподходящий момент, подставившего. Но он говорил, что "Феникс" ему нужен, а, следовательно, необходимы Берри, Натин и Хром, а Меха не бросит уже сам капитан. Значит, произошло действительно что-то серьёзное, требующее явного вмешательства фиалкийца.

И снова досада отступила, чтобы возвратиться. Денила! Мальчишка! Что он сегодня едва не сотворил - зла не хватает! И ведь понял, осознал после разговора со Слаем - Берри почувствовал, - но капитана, как и раньше, всё равно слушать не станет… из-за обоюдной ненависти их друг другу. "Нашёл время об этом задуматься!" - оборвался себя командир. Воспоминания о Дениле были безжалостно отброшены… чтобы уступить мыслям о его матери.

Как-то неправдоподобно в устах Натин звучало признание своей беспомощности. Она - "трезубец"!

Она та, которая недавно экранировала "Феникс" от таких же, как она, "трезубцев"!.. Азтон. Куда ближе по времени Галеры. Там тоже были "Серебряные трезубцы". И Континус Инвинц. Пугающий. Нет, ужасающий. Всесильный. И была всё та же Натин, которая, словно маленький ребёнок, только и смогла, что спрятаться от чудища под одеяло, пусть и случилось это лишь мысленно, в образах. И вчерашний рассказ - вовсе не для сына, а для слишком хорошо понимающего Берри. "Бедная, бедная девочка…" И он успокоился, расслабился. Увидел.

Увидел как никогда ярко, чисто - и восхитился. Так, наверное, видит мир Натин, Денила или тот же Слай. Теперь ясно, отчего пьяный Хром настолько агрессивен - идеально прорисованные образы при сброшенной психологической защите чересчур реальны и страшны одновременно.

Нынешняя картина по насыщенности мелкими деталями, цветом, звуком не шла ни в какое сравнение даже с той, что помогал поддерживать Слай, когда ловил "Огонёк". Она была иной, безумно полной, целостной. Она отличалась и от виденного в подземном гроте - тогда тоже горели ментальные следы, но они были не до конца живыми, словно бы сошли с холста экспрессиониста.

Такой мир нисколько не пугал, так как Берри без труда вычленил в нём нужное, не отбросив, а притушив восприятие всего остального. Сейчас капитан не сомневался в правоте Меха - надо пробовать!
– и знал, что всё у него получится.

Маленький звездолёт окружал, как и сказала Натин, мощный блок. Однако, что могло остановить телепатку, Берри не разобрал: на первый взгляд, всё казалось много проще личной защиты командира "Огонька". Та не отличалась постоянством формы, и требовались ловкость и умение, чтобы улучить момент и быстро проскользнуть внутрь, оборвав при этом внешние связи - что-то вроде мгновенно накладываемой и тотчас разворачиваемой пси-матрицы. Нынешний блок "Огонька" походил на крупноячеистую сеть, дозволяющую опытному менталу не только без труда проникнуть за охранный периметр, но и контролировать происходящее снаружи.

И всё-таки привыкший доверять, пусть с оговорками, не всегда сразу и не без колебаний, суждениям Натин, Берри с опаской приблизился к сети. От его ауры сам собою отделился усик, подобный тем, что выпускал при работе Слай - таким образом, оставаясь на месте и физически, и ментально, капитал отправил часть себя вперёд, прочь. Эта частичка была во всём Берри, и всё же она существовала достаточно самостоятельно - принимала на себя, смягчая, внешние атаки, проводила чуть ли не разведку боем, ею легко было пожертвовать. Сам капитан при этом оставался в безопасности. По крайней мере, ему так казалось.

Отросток приблизился к блоку, и Берри напрягся - он искал, подозревая, что искать. И сразу нашёл: каждую ячейку крупной сети перекрывала другая, более частая. Она уже напоминала приснопамятный телепатический щит "Радуги" и куда сильнее, чем планетарные арки-гиперврата Слая. Разум полнился не воспоминаниями об ощущениях, а самими ощущениями, которые испытывал Берри при встречи с тем щитом. Имелось лишь одно отличие: капитан точно знал, что ему нечего страшиться - хватило посмотреть на Натин. Цвета ауры телепатки и ментальной сети совпадали один в один - блок и впрямь настраивали на Натин и только на неё.