Господство
Шрифт:
Кевин поднялся. Это могло быть простым совпадением. Конечно, Джек мог заснуть, устать… но Холбрук находился внизу уже много дольше, чем обещал, – а он говорил, что вернется через минуту, – и Кевин чувствовал, что случилось что-то серьезное.
Он повернулся к Пенелопе, которая тоже встала.
– Где ключи? – спросил он. – Ключи от нашей машины, от «мерседеса»?
– У меня в кармане. – Она встретилась с ним взглядом.
– Будь наготове, – сказал он и медленно двинулся по коридору, прислушиваясь. Ни единого звука не раздавалось, в доме стояла гробовая тишина, и это его пугало.
Они подошли к лестнице, ведущей в подвал.
Внизу было темно.
– Холбрук! – позвал он.
Нет ответа.
Он посмотрел налево, в дальний конец коридора, и только тут заметил, что дверь в спальню, которая должна была быть заперта, сейчас полуотворена. Между дверью и косяком проникал оранжевый луч закатного солнца.
Джек сбежал.
– Джек! – позвал он.
Нет ответа.
– Уходим отсюда, – прошептала Пенелопа.
Кевин нагнулся, пытаясь разглядеть что-нибудь внизу, и сразу же быстро выпрямился.
– Линяем отсюда, – быстро проговорил он.
Там внизу кто-то застонал.
Они переглянулись.
– Кто-то из них ранен, или это ловушка, – предположил Кевин. – Одно из двух.
– Что ты предлагаешь?
Он снова посмотрел вниз, в темноту, и глубоко вздохнул.
– Заводи машину. И будь готова отвалить.
Она кивнула.
– И не жди. Если что-то не так, отваливай не раздумывая. Ты это хотел сказать?
Он улыбнулся:
– А это уже на твое усмотрение.
Пенелопа бросилась по коридору, а Кевин собрал все свое мужество и начал спускаться вниз.
– Холбрук! – выкрикнул он. – Джек!
Снова послышался стон.
Он спустился по лестнице и остановился внизу. В полумраке, в противоположном конце подвала он увидел троллей: коротконогие, волосатые существа сжимали в лапах дротики, увенчанные сосновыми шишками. Он на секунду зажмурился, затем снова открыл глаза и увидел, что это вовсе не тролли.
Это матери Пенелопы.
Все, разумеется, голые. Сплелись в одну отвратную массу. Покрытые грязью, кровью, вином и прочей мерзостью. Их распущенные нечесаные волосы дико торчали в разные стороны, и именно поэтому в темноте у них был какой-то нечеловеческий вид.
Если бы это были действительно не люди, если бы это были какие-то монстры, например, он бы, наверное, сообразил, как реагировать. Но в их виде было что-то гораздо более страшное, апокалипсическое, и Кевин обнаружил, что не в состоянии двигаться. В шоке он просто прирос к месту.
На полу за ними виднелась пульпообразная красная масса, которая была либо Джеком, либо Холбруком.
Либо ими обоими.
Женщины смеялись и о чем-то болтали друг с другом на незнакомом языке.
Он быстро прикинул свои возможности: можно попытаться найти оружие и сразиться с ними, а можно бежать.
И он выбрал последнее. Побежал.
Перепрыгивая через три ступеньки, Кевин выскочил
– Поехали! – крикнул он.
Она тут же тронулась с места.
Машина рванула вдоль улицы, да так быстро, что его отбросило на спинку сиденья прежде, чем он успел пристегнуть ремень безопасности.
– Куда? – спросила она.
Он все еще тяжело дышал, сердце колотилось. Не в силах выговорить ни слова, Кевин только покачал головой.
– Не беспокойся, – сказала она. – Найдем что-нибудь.
Пенелопа лежала в темноте и смотрела вверх.
Они заняли небольшой домик в северной части города, последний из комплекса одноэтажных построек, обращенных лицом к улице. Отвертка Кевина оказалась в машине, но все остальное осталось в доме Холбрука, и они не смогли найти никакого другого оружия, кроме пары ножей для масла и ножниц.
– Как ты думаешь, сколько у нас еще дней? – спросил Кевин, когда они объезжали округу, чтобы найти место, где можно остановиться на ночь. – Сколько?
Она промолчала, но его слова глубоко запали ей в душу, и, несмотря на весь оптимизм, она теперь уже не была уверена, что им удастся выжить.
Вот почему она решила с ним переспать.
Соблазнять его не пришлось, потому что и невооруженным глазом было видно, что он ее хочет. Пенелопа довольно часто замечала эрекцию, оттопыривающую его штаны, – но лучше от этого ей не становилось. С одной стороны, она хотела вознаградить его за испытания прошедших дней, дать ему наслаждение. Много ли ему осталось в жизни? А то, что им удастся пройти через все это и остаться живыми, было очень маловероятно. Но, с другой стороны, что-то удерживало ее от импульсивных действий.
«Странно, – подумала она, – как могут измениться за такой короткий промежуток времени чувства одного человека по отношению к другому. Кевина Харта я знала практически всю жизнь. Училась с ним с первого класса. И никогда он мне особенно не нравился, я всегда считала его кем-то вроде жлоба, растяпы, а вот теперь ближе его у меня никого среди оставшихся в живых нет. И самое главное, я ему полностью доверяю.
Может быть, жизнь похожа на кино больше, чем я предполагала?»
Они ехали в машине и слушали по радио сообщения о событиях в Напе. Передавали новости из Сан-Франциско. Репортер сказал, что на шоссе № 29 случилось происшествие, связанное с утечкой радиоактивных материалов, поэтому все дороги, ведущие в долину Напы, закрыты.
Утечка радиоактивных материалов?
Она посмотрела на Кевина.
Он пожал плечами.
– Это, наверное, их стандартная выдумка, когда они не знают, что происходит. Кому захочется приезжать и проверять, есть ли тут радиоактивные материалы? Кому захочется хватать рентгены? Это удержит на расстоянии любопытных.
– Но как они собираются объяснять то, что действительно здесь случилось?
Кевин снова пожал плечами.
– Бактериологическим заражением, я полагаю. Они скажут, что ветром принесло какую-то заразу, которая вызвала галлюцинации и массовую истерию.