Госпожа Абу-Симбела
Шрифт:
Распростершись на мягкой постели, Аша блаженствовал, массаж Лотос, чьи ласковые руки рассеивали боль и усталость, вернули его к жизни. Прекрасная нубийка, несмотря на хрупкость, проявляла удивительную энергию.
— Как вы себя чувствуете?
— Лучше... Но боль в пояснице еще невыносимая.
— Придется потерпеть! — сказал Сетау, который только что вошел в шатер Аша.
— Твоя жена божественна.
— Может быть, но она — моя жена.
— Сетау! Ты же не воображаешь...
— Дипломаты хитры и коварны, а ты — первый
Аша повернулся к Лотос.
— Вы можете мне помочь?
Сетау резко дернул Аша за руку и заставил его встать.
— Ты полностью выздоровел. Массажи больше не нужны!
Заклинатель змей протянул дипломату набедренную повязку и тунику.
— Поспеши, царь не любит ждать.
Назначив в провинции Амурру нового наместника, получившего образование в Египте, ливанца, чья верность, может быть более продолжительной и прочной, нежели у Бентешины, Рамзес произвел ряд назначений в Финикии и Палестине. Он старался, чтобы наместники и правители городов были коренными жителями и чтобы каждый из них поклялся сохранить союз с Египтом. Если они нарушат свое слово, вторжение египетской армии будет немедленным. Для этого Аша создал систему наблюдения и оповещения, на которую он очень надеялся: присутствие небольших военных отрядов и хорошо оплачиваемые соглядатаи.
Глава египетской дипломатии верил в эффективность шпионажа.
На низком столе Рамзес развернул карту Ближнего Востока. Усилия его войск были вознаграждены: Ханаан, Амурру, Южная Сирия снова подчинились Египту.
Это была вторая победа, которую Рамзес одержал над хеттами. Ему оставалось принять жизненно важное решение, касающееся будущего Двух Земель.
Сетау и Аша, не такой элегантный, как обычно, вошли, наконец, в шатер царя, где сидели высшие военачальники.
— Все вражеские укрепления взяты?
— Да, Ваше Величество, — сказал военачальник соединения «Ра», — последнее укрепление Шалом пало вчера.
— «Шалом» означает мир, — уточнил Аша, — на сегодня он царит в этой провинции.
— Должны ли мы продолжать двигаться на север, — спросил царь, — овладеть Кадешем и нанести окончательный удар хеттам?
— Таково желание военачальников, — заявил полководец, — мы должны добиться полной победы, уничтожив варваров.
— У нас нет никакого шанса на успех, — высказал мнение Аша, — еще раз хетты отступили, это так, но они готовят новые ловушки, к тому же наша армия измотана сражениями в провинциях, а хеттские войска целы и невредимы и готовы к битве.
— С Рамзесом во главе, — воскликнул с энтузиазмом военачальник, — мы победим!
— Вы плохо знаете местность. Хетты нас раздавят на высоких плато Анатолии, в ущельях, в лесах. При Кадеше погибнут тысячи пехотинцев, и мы даже не уверены, что сможем овладеть крепостью.
— Пустые опасения... На этот раз мы готовы!
— Ступайте, — приказал Рамзес. — Мое решение вы узнаете на рассвете.
ГЛАВА 10
Благодаря гостеприимству Аарона,
Моисей жил затворником. Много раз он просил совет старейшин выслушать его еще раз. Вождям, недоверчивым и подозрительным, он снова попытался внушить волю Яхве.
— Твоя душа все еще не спокойна? — спросил Аарон.
— С того момента, когда передо мной явился горящий куст, нет.
— Здесь никто не верит, что ты встретил Бога.
— Когда человек знает свое предназначение, которое он должен выполнить на этой земле, у него больше нет сомнений. Впредь мой путь намечен, Аарон.
— Но ты один, Моисей!
— Так только кажется. Воля Яхве проникает в сердца евреев.
— В Пи-Рамзесе у евреев есть все, а в пустыре, где найдешь ты пищу?
— Бог снабдит ею.
— Ты говоришь как пророк, но ты идешь неправильным путем. Измени имя и внешность, забудь бессмысленные идеи, вернись к своим. Ты состаришься в мире, почете и спокойствии во главе многочисленной семьи.
— Это не моя судьба, Аарон.
— Но ты придумал свою судьбу, Моисей, откажись от нее.
— Я уже не в силах это сделать.
— Зачем же портить свою жизнь, когда счастье так доступно?
В дверь жилища Аарона постучали.
— Стража, откройте!
Моисей улыбнулся.
— Ты видишь, мне не оставляют выбора..
— Тебе нужно бежать.
— Эта дверь — единственный выход.
— Я защищу тебя.
— Нет, Аарон.
Моисей сам открыл дверь. Серраманна, гигант-сард, с удивлением рассматривал Моисея.
— Итак, меня не обманули... Ты все же вернулся!
— Ты хочешь войти и разделить с нами трапезу?
— Моисей, тебя выдал еврей, каменщик, который испугался потерять работу из-за твоего присутствия в квартале. Следуй за мной, я должен отвести тебя в тюрьму.
Аарон вступился.
— Моисея должны судить.
— Это само собой разумеется.
— Если только ты не освободишься от него до суда.
Серраманна схватил Аарона за шиворот.
— Ты принимаешь меня за убийцу?
— Ты не имеешь права грубить мне!
Тот отпустил Аарона.
— Ты прав... А ты, ты имеешь право оскорблять меня?
— Если Моисея арестуют, он будет казнен.
— Закон распространяется на всех, даже на евреев.
— Беги, Моисей, возвращайся в пустыню! — взмолился Аарон.
— Ты прекрасно знаешь, что мы отправимся вместе.
— Ты не выйдешь больше из тюрьмы.
— Бог поможет мне.
— Идем! — потребовал Серраманна, — не заставляй меня связать тебе руки.
Сидя в углу камеры, Моисей наблюдал за лучом света, который проник сквозь решетку. Он заставлял искриться тысячи частичек, висящих в воздухе, и падал на земляной пол, утрамбованный ногами заключенных.