Госпожа Дозабелда
Шрифт:
«Ну вот типа отмазалась,» - подумала Дозабелда - «А с толерантностью здесь ещё двести лет будут проблемы, если не больше. Ну кто меня за язык то тянул?»
Подождав пока погружённые в раздумья амбалы уйдут, Дозабелда устроилась на земле поудобнее и решила вздремнуть, но поспать ей снова не дали. Где то рядом раздались детские голоса и уже знакомый ей ангелочек восторженно произнёс.
– Ну, что я вам дуракам говорила! А вы?
– «Да не может такого быть чтобы прыгала выше лошади и ногой выбивала рыцаря из седла.» - Все видели как она его сегодня
– Да! Похоже очень могучий бог ей помогает.
– Эх, мне бы так ногами махать!
– А ты не будь дураком и попроси научить. Вдруг и правда научит.
– Да, что ты. Я к ней и подойти то боюсь.
– А я обязательно попрошу.
– уверенно произнесла ангелоподобная девочка и дети куда-то ушли.
«Нет, так мне выспаться не дадут» - пришла к неутешительному выводу Дозабелда и обдумывая перспективу взвалить на себя ещё и обязанности преподавателя восточных единоборств поплелась до шатра.
Хлуп умер не приходя в сознание той же ночью. Его смерть так подействовала на прибившихся к принцу людей, что женщины, кроме наиболее ревностных прихожанок стали при виде матушки Ираиды смущаться и прятать глаза. Мужчины стали с ней подчёркнуто вежливы и только в глазах закалённых в боях ветеранов Дозабелда стала читать неподдельное уважение, и они больше не фыркали когда она приходила на военный совет.
Было у поединка ещё одно непредвиденное последствие. Барон наблюдавший его со стены так впечатлился увиденным, что на утро присягнул принцу. Инше правда в замке не оказалось так как в тот момент когда будущая королева махала ногами он дал дёру через подземный ход.
* * *
В трактире «Три карася», в самом грязном углу зала, где обычно сидел всякий сброд, было непривычно тихо. Ну как тихо - по сравнению с обычными днями. Сегодня компания из трёх хорошо одетых людей и обозлённого гнома заявилась в «Три карася», прогнала люмпенов с их законного места и, ничуть не смущаясь нескобленых столов и грязных лавок, уселась пить горькую.
— ...Нет, ты понимаешь, Агаррадо, - поднять пошлину на треть, вполовину, но не в четыре же раза?! — возмущался первый из хорошо одетых людей.
— Ты прав, Арпагас, это ни в какие ворота не лезет! — соглашался с ним второй.
— Да ладно вам, ребята, — пытался успокоить их третий, — Мортаг всегда драл с нас три шкуры, однако мы как-то живём.
— Заткнись, Арраффонэ! — на секунду отвлекшись друг от друга, одновременно рявкнули первые два, а затем, повернувшись к гному, так же вместе произнесли. — Ты чего сидишь, Луйварч, разливай!
Пока гном наливал в маленькие деревянные чарки чистый, как слеза, самогон, Арпагас и Агаррадо продолжали возмущаться:
— Нет, Нисистакс уже вконец берега потерял, — возмущался Арпагас. — Решил, что раз задобрил богов, то ему теперь во всём будет удача!
— Это точно, — согласился с ним Агаррадо. — Совсем кто-то там...
—
— За свободу торговли! — мрачно произнёс Арпагас и не чокаясь выпил.
— И где ты только таких тостов набрался? — также выпив, спросил Арраффонэ.
— Да так, один купец рассказал, — в первый раз за длительное время закусывая сельдью эльфийского посола, ответил Арпагас. — Одна банда, в ничейных землях, грабят прохожих ради свободы торговли, — и, усмехнувшись, добавил, — во всяком случае, так утверждает их атаман.
— Ну как же, слышал — Ебелдос его имя, а банда зовётся «Повстанцы»...
— Так, — в первый раз за вечер заговорил гном и, без тоста приняв на грудь, перед тем как занюхать, пробормотал, — ничего не понимаю.
— А что тут непонятного? — методично ковыряясь в эльфийской селёдке, пояснил Арраффонэ. — Людей честных все всегда грабят! Одни – для величия государства, другие – за свободу торговли... Наливай!
Глава 12
Визг сжигаемого заживо жреца стоял в ушах Дозабелды третьи сутки. Стоило ей на минуту уснуть как видение повторялось снова и снова.
– Вот зараза!
– выругалась себе под нос глава новой церкви и выбралась из шатра.
Жрец, не просто убил на алтаре Марокхака шестилетнюю девочку, но перед этим привязал к одной из колонн храма её мать и сказал, что если во время обряда та будет недостаточно громко и искренне славить богов то отправится на алтарь вслед за дочерью. Несчастная мать не проронила ни слова, но убить её он не успел, так как был взят с поличным летучим отрядом из войска принца Аэриоса.
– Кто позволил вам судить меня, о невежды?
– возмущался садист на суде.
– Всё, что делаю я угодно богам! Если не приносить жертв, мир погибнет сорвавшись в пропасть забвения и его там проглотит Ягван. Вы не знаете разве, что земля висит на нитке из волос богини матери? Если боги не смогут ежедневно смазывать её кровью принесённых им жертв то нить лопнет и земля упадёт.
– Всё когда нибудь кончится, потухнет Солнце и исчезнет жизнь на Земле.
– отвечала ему Дозабелда - Даже звёзды когда нибудь провалятся в бездну, но случится - это как минимум через миллион тысяч лет. Всё пройдёт когда придёт время, но никак повлиять на это люди не могут. Мы в масштабах вселенной обычная пыль и она нас просто не замечает. Но хотя мы не можем потушить Солнце и звёзды, свою жизнь мы вполне можем прервать! Надо только почаще убивать людей на алтарях ложных богов, совершать прочие преступления и тогда Бог разгневается на нас, и сожжёт в очистительном пламени.
– Дозабелда перевела дух и указав на подсудимого пальцем громко крикнула — Сжечь его и дело с концом! Чтоб другим неповадно впредь было.