Госпожа императорского гарема
Шрифт:
Перевела дух для храбрости и соскочила с высоченного барного стула. Путь мой лежал как раз в стороне красавчика, так что, качая бёдрами, но с высоко поднятой головой и, расправив плечи, я шагала гордо. Шагала и отмечала про себя, с каким голодом он смотрит на меня. Давно смотрел, давно приметил, но не подходил. Тут часто использовалось правило: если женщина или самка в вас заинтересована, то она сама подойдёт, а вот самим лезть к ней – моветон. Прекрасное правило, я считаю.
Его столик был низким, как журнальный, диван широким и мягким. А он сидел в нём словно господин, раскинув мощные руки и расставив ноги.
Взглядом пробежалась по сильному телу, чувствуя, как жар уже наполняет тело, концентрируясь в животе и стекая в самый низ. И волны, исходящие от этого гуманоида, только ускоряли и усиливали это эффект. А ещё мне нравилось то, что я вижу. Красивые, словно из камня вырубленные черты холодного лица, на котором предупреждающим огнём пылают глаза цвета жидкой ртути. У них только зрачок более белый выделяется тонкой щёлочкой и дрожит, как пламя свечи.
Мощная шея переходила в широченные плечи. Грудь была словно плита, на ней бы уместило две, а то и три таких как я. Сейчас на нём была рубашка, закрытая под самый ворот-стойку, но даже она не скрывала литые мышцы торса и кубики пресса. Штаны плотно облегали узкие бёрда, выделяя каждую мышцу накаченных ног. Настоящая машина, а не гуманоид!
Его волосы были заплетены в три косы дракончика и соединялись где-то на затылке, переходя в хвостик, что лежал иссиня-чёрным блестящим на свиту софитов водопадом на одном плече и стекал на грудь с животом. Да за такую красоту многие земные женщины не пожалели бы никаких средств.
Мужчина видел, что я оценила его вид, видел, что понравился. Но ничего не делал. Ждал, пока я решу: подойти ближе или уйти, тем самым отказав.
Ещё раз пробежавшись по его прекрасному телу голодным взглядом, я решительно обошла столик, встала между его широко расставленных ног и склонилась над его лицом. Мне даже наклоняться толком не пришлось, таким огромным он был просто сидя.
– Пойдёшь со мной? – спросила почти в самые его губы, такие красивые. Так хотелось попробовать их уже сейчас, но смотрела только в глаза.
– Если вира желает большего, - звучало как предупреждение. Такой глубокий, насыщенный голос, он отдавался вибрацией во всём моём теле. Ему бы только приказы им отдавать, а не подчиняться вот так открыто какой-то незнакомке.
– Вира желает большего, всё, что ты готов ей дать, - придразнивая томно выдохнула и опёрлась обеими руками на его плечи. Первое прикосновение за мной, как и положено. Но, Боже, какое горячее и каменно-крепкое тело подо мной! Он точно живой, а не киборг? А то здесь и такие водятся.
Они способны размножаться естественным путём, могут заниматься сексом, желать, чувствовать, но немного иначе. Но я таких ещё не пробовала. Да и мне сейчас хотелось живого тепла, а не синтетического. Поэтому уже всем телом легла на него, тем самым давая разрешение прикасаться ко мне куда более открыто и пошло.
Мужчина словно этого и ждал. Его губы набросились на мои, поглощая и порабощая. Такая сила, такая страсть и всё для меня одной! Руки словно капканы сомкнулись за моей спиной, прижимая к его груди сильнее, но, что удивительно, бережно.
А здесь и сейчас я отдавала всю себя. Легко, без предрассудков. Если бы не разумность этого индивида, то с нас бы сталось начать прямо на этом диване. Ложе легко отделялось от клуба, закрываясь и становясь приватным. Многие этим пользовались для мимолётных удовольств, а потом продолжали веселиться.
Он так плавно поднялся с дивана, всё ещё держа меня на себе легко, словно я и не весила почти шестьдесят кило. А потом куда-то пошагал. Мне было всё равно куда, меня волновали его губы и язык, что таранил мой рот заочно показывая, что он будет делать со мной, когда мы останемся наедине.
На этажах повыше клуба и в соседних зданиях часто располагались гостиницы и уютные номера на любой вкус и бюджет. Там могли остановиться как парочки, так и более множественные союзы. На одну ночь или чаще, кому как сильно и долго хотелось. В этом мире открыто выражали свои желания, говорили о них и показывали. Конечно, часто в соответствии традиций своей родины. Но всегда главным ведущим была женщина или самка. Она хочет одного или нескольких сразу или поочерёдно – это её право, мужчины и самцы должны лишь решить между собой, кто будет первым или вторым и так далее.
Мы поднялись почти на самый высокий этаж, ушли в самую дальнюю из комнат. Но всё это я подмечала краем сознания, больше отдаваясь процессу. Меня даже не насторожила тишина в соседних номерах. Всё здесь было по высшему разряду, в том числе и звукоизоляция. Никто не потревожит момент единения пары, хоть и будут знать о нём.
Дверь закрылась, щёлкнул замок, несколько шагов – и меня опустили на широкое мягкое ложе, чтобы в следующее мгновение возвысится надо мной огромном скалой. Такой сильной и крепкой, а ещё невероятно волнующей.
Мужчина медленно принялся снимать с себя одежду. Он практически пританцовывал передо мной, позволяя любоваться собой со всем сторон. Сначала спереди, открывая всё больше и больше оголённой совершенной бледной кожи, затем сзади. Боги, что это была за спина! Литая, с извилинами идеально натренированных мышц, что перекатывались под щёлком кожи, чуть тронутым загаром. Линия позвоночника была с ярко выраженными костяными наростами, переходящими в пояснице в небольшую наружную кость, закрывающей собой начало хвоста, на котором продолжилась вереница наружных защитных элементов. До самого острого кончика.
Он медленно танцевал телом из стороны в сторону, а хвост повторял его движения, гипнотизируя словно змея. Особенно эффект усилился, когда мужчина взялся за пояс брюк и потянул их вниз. Медленно, соблазняя, дразня, пока не наклонился достаточно, чтобы они спали с его ног и открыли мне красоты натренированных ягодиц. Затем поднялся волной и закинул руки за голову, красуясь передо мной одним из самых прекрасных видов, что я когда-либо могла лицезреть лично.
У меня уже давно намокли трусики, лоно пульсировало в ожидании наполнения этим великолепным самцом. Но я хорошо понимаю, что он ждёт, пока я не позову его. Ведь предложить себя – это одно, а дать полное дозволение – другое. Вдруг я бы, увидев его, передумала. Правила есть правила. Но я была согласна уже на многое.