Госпожа Клио. Восход
Шрифт:
– А кем ты был?
– Самим собой! Я наблюдал за всем глазами современного человека! Своими глазами! Я, например, не увидел пирамид – блин, а как я, с моими познаниями в истории, мог вообразить Египет без пирамид? Подумай сама!.. А сейчас, вот, я прочел, что пирамиды строили только в Древнем царстве и совсем в другом месте! Не в Фивах, где я был, а в каком-то Мемфисе! А в Фивах хоронили в пещерах, вырубленных в известняковых скалах – я впервые узнал об этом только что, но я видел этот пещерный «город мертвых»!.. И еще; пожалуй, самое главное – древние египтяне меня тоже видели! Я слышал, как они обсуждали мое появление! Я был похож на огненный диск; типа маленького солнца!
В самом начале Даша почувствовала ужасную вину из-за невольного участия в помешательстве мужа (…Оказывается, нельзя играть в такие игры даже с разумом мага; тем более, из-за дурацкого романа, который пишет совершенно чужой тебе человек…), но постепенно вина сменилась растерянностью; а растерянность – это неопределенность, которая не может быть долгой. …Если он не мистификатор и подготовился заранее, – подумала Даша, – и не двинулся умом, значит, он реально гений вселенского масштаба! А что?.. Он же всегда состоял в связи с другим миром – возможно, количество перешло в качество. Только как в это поверить, пока не убедишься своими глазами?..
– Короче, ситуация там такая, – продолжал Виталий, – по египетским законам женщина не может стать фараоном (правда, они почему-то говорили – царем. Фараон, наверное, более позднее европейское слово). А что делать, если у фараона нет сына? Кому наследовать власть? Как у того же Эхнатона – у него было семь дочерей. Кстати! – он постучал по книге, – тут написано, что их шесть. Врут! Самая первая умерла в младенчестве. Ученые об этом не знают, а я знаю! И про Анхесенамон здесь полный бред! Вроде, она вышла замуж за отца и даже родила от него. Нет, в Египте это практиковалось, но ее перепутали с другой дочерью – на «М» как-то ее звали, а Анхесенамон с отцом не жила; она в шестнадцать лет вышла замуж за девятилетнего Тутанхамона и в двадцать два овдовела. Да, у нее родилось два мертвых ребенка, но все от Тутанхамона…
– Подожди, я немного запуталась…
– Да в чем тут путаться! – возмутился Виталий, – сначала умерла старшая дочь Эхнатона; потом его жена, Нефертити. Он женится на второй по счету дочери (которая на букву «М»), но она тоже умерла – при родах вместе с его ребенком. Тут и сам Эхнатон… вот, не знаю – умер или его убили; короче, Анхесенамон осталась старшей и из каких-то, видимо, политических соображений вышла за малолетнего Тутанхамона, передав ему право на трон. Но он, блин, тоже умер! Все! Египет остался без царя. Теперь понятно?
– Теперь понятно, – сказала Даша, чтоб только не злить мужа, – и что было дальше?
– Дальше Анхесенамон имеет право выбрать нового мужа, но из-за религиозных разногласий своего отца со жрецами, не может сделать это на родине. Мое время пребывания там закончилось, когда она отправляла своего парикмахера к Великому Магу…
– К кому?.. – Дашино сердце забилось учащенно. Она даже не обратила внимание, насколько инородным выглядит в контексте слово «парикмахер», ведь упоминание о Великом Маге сразу перебросило мостик к легенде, рассказанной Женей. Но даже если это не имя собственное, а звание, то, все равно, о нем Виталий не мог не только знать, но и прочитать в книге! Тогда получается…
– К Великому Магу, а что? – Виталий пожал плечами.
– Нет, ничего.
Оба замолчали, настороженно глядя друг на друга.
– И что ты собираешься делать дальше? – задала Даша самый главный вопрос.
– Понятия не имею! Если б я умел облекать впечатления в красивую
– Возьми меня с собой, а? – попросила Даша.
– Нет, – Виталий покачал головой, – может быть, потом, а пока это опасно. Дело в том, что я еще не разобрался в принципах возвращения обратно – все сработало как-то само; а вдруг второй раз не сработает? Тогда можно запросто застрять там навсегда.
– Как застрять?.. – Даше такая мысль не приходила в голову.
– Очень просто. Будешь висеть там ясным солнышком…
– А потом?
– Потом, не знаю. Может, умрешь с голоду; а, может, в том состоянии перестаешь в чем-либо нуждаться и обретаешь бессмертие. Это ж все-таки энергетика.
– Больше ты туда не полетишь! – заявила Даша твердо.
– Еще как полечу! Думаешь, космонавты или летчики-испытатели рискуют меньше? Ты ж не представляешь, что такое иметь великую возможность и не воспользоваться ею! Зачем тогда жить? Ну, а если со мной что-то случится… других наследников у меня нет, так что все достанется тебе – и квартира, и машина с гаражом, и деньги. Пойдешь работать, – он усмехнулся, но тут же понял, что пошутил слишком жестоко, – ничего со мной не случится – я ведь люблю тебя, – вытянув руки, Виталий схватил Дашу и принялся целовать ее губы, шею.
– Я тоже люблю тебя, – шептала она, – потому и боюсь… Дура! Черт меня за язык дернул!..
– Ты умница, – он начал аккуратно расстегивать пуговки на ее блузке, – ты придумала такое, что мне и в голову не могло прийти! Я буду все-все записывать, а потом ты напишешь книжку; ты ж у меня литератор…
Ночью Жене снилось озеро, заросшее тростником. Он никогда не видел, как растет настоящий тростник, поэтому во сне тот походил на неестественно огромные камыши. По озеру плавала папирусная лодка Тура Хейердала (по-другому египетское судно Женя не мог себе представить, хотя была ли «Ра» истинно египетской, он точно не знал). Но самое главное, каталась в той лодке Даша, сменившая розовый халатик на рыболовную сеть. Картинка получилась довольно эротичной, но развития не имела: лодка, как заводная, кружилась по одному и тому же месту; Даша сидела, руководя гребцами, которые почему-то не имели конкретного облика; камыш шелестел, совсем как на речке, куда летом выезжал купаться весь город… и все.
Со столь приятным, но бесполезным видением Женя и проснулся. Спешить ему было некуда, поэтому подсунув руки под голову, он уставился в потолок. Вовка Царев вместе с русалкой давно покинули его мысли, уступив место Даше и абсолютно неизвестному, непонятному Египту. Увязать все это в стройный сюжет мог, наверное, только господин Виталий с его сверхъестественными способностями, но образ мага почему-то не возникал. Видимо, подсознательно Женя чувствовал, что сам маг будет здесь лишним. Если ввести его в повествование, то ведь и Даша должна занять законное место его жены, а тогда нечего ей кататься по озеру на папирусной лодке!