Госпожа Клио. Заходящее солнце
Шрифт:
Однажды, когда Найплам был маленьким, его тоже отправили, отвести к святилищу черную ламу, а он из детского любопытства просунул голову в темноту и услышал голос. Он решил, что голос принадлежит самому Ланзону (это сейчас Найплам понимал – то был голос жреца) и спросил – кто сильнее, Солнце или Ланзон? Голос ответил, что Солнце обязано каждый день работать, освещая и согревая землю, чтоб Ланзон мог потреблять ее плоды, а когда он недоволен работой, то наказывает Солнце, закрывая его черными тучами и запрещая общаться со столь дорогими ему людьми. А еще Ланзону подчиняется Крылатый Змей, который, как и Солнце, движется по небу, а когда они встречаются, затмевает Солнце своим
– Вот и решай, кто сильнее, – закончил голос, и Найплам решил. Потому он здесь, и сколько прошло с тех пор, уже никому неведомо.
Найплам приложил к статуе липкие руки. Холод побежал по телу, передавая ему твердость камня; губы прильнули к шершавой поверхности, а мысли унеслись в бездонную темную пропасть, олицетворявшую вечную жизнь. В этой черноте, сменяли друг друга картины кровопролитных сражений, стихийных бедствий, поглощавших целые города и топивших крошечные плоты – люди умирали тысячами, и Ланзон принимал их всех в свое чрево, чтоб потом отрыгнуть в другую жизнь, дав снова глотнуть воздух, и со смехом, содрогавшим землю, забирал обратно. Найплам знал, что процесс этот бесконечен…
После неторопливого утра, уложившегося для Даши в четыре сканворда и две чашки кофе, народ все-таки расшевелился, поэтому за ежедневными йогуртами Лена побежала не в час, а аж в три. В йогурте ли было дело или в чем-то другом, но после обеда у Даши жутко разболелась голова, и она присела в уголок, оставив напарницу наедине с пожилой дамой, которая планировала скупить чуть не полмагазина (и перемерила ведь не меньше!), но подобрала лишь дешевую турецкую юбку.
Приступ прошел так же неожиданно, как и начался – не пришлось даже пить таблеток, и в конце дня, чувствуя себя виноватой, Даша одна вымыла пол во всем магазине. Лена в это время подсчитывала выручку – оказалось, они даже перекрыли среднедневную норму. Вчера у них тоже вышло неплохо, и Даша прикинула, что на следующей неделе сможет привести в порядок голову. Правда, вывод этот касался исключительно прически, но никак не мыслей.
Даша в десятый раз представила, как выходит на улицу, где ее ждет улыбающийся Женя. …С цветами вряд ли, но обязательно улыбающийся!.. И что дальше? Да, он умный, хороший, но… я даже не о любви – он просто чужой человек. Сама не пойму, что на меня тогда нашло… хотя, чего непонятного – то была месть за Кристину, а сейчас за что я собираюсь мстить?.. А за все! Он знает – я ему тысячу раз говорила! Я хочу жить по-человечески, а он не хочет!..
– Дашка, ты собралась отрабатывать опоздание? – засмеялась Лена, – время – пять минут восьмого, – она уже стояла снаружи, выразительно поигрывая ключами.
– Я чего, дура? – Даша услышала, как в соседнем магазине гремят закрывающиеся жалюзи, и подхватив сумку, тоже вышла.
– Завтра не проспи, а то наша припрется, – предупредила Лена, отдавая ключи – они менялись ими ежедневно, потому что «ключница» приходила на десять минут раньше, и принимать на себя эту обязанность добровольно ни хотел никто.
– Не просплю. …Хотя кто знает, чем все закончится?..
Девушки вместе спустились вниз, и Лена сразу пошла к остановке, а Даша задержалась, но Жени не увидела. …Я ж не напрашивалась – он сам хотел, – подумала она обиженно, – я что, девочка, с которой можно играть?.. Пообещал – не пришел… ну, и пожалуйста!.. Возникшая досада касалась, скорее, уязвленного самолюбия, нежели каких-то несбывшихся
И все-таки она хотела, чтоб Женя пришел – просто, чтоб гордо высказать ему все в глаза, однако он так и не появился. Оказывается, целый день она фантазировала, моделировала несуществующие ситуации, переживала за то, чего нет и никогда не будет!.. …Глупо, – Даша вздохнула, – если только он сел за новый роман?.. Я ж помню, как у него бывает… а я здесь причем?.. Блин, и почему мне всегда достаются мужики… то они по горло заняты, то вообще ничего не хотят… есть же какая-то золотая середина!..
Маршрутка подошла быстро и только усевшись в нее, Даша вспомнила: …А дома сейчас ждут разборки… За что, вот, мне это? Один раз, черти когда, сдуру изменила, а проблем на всю жизнь. Да, было! А он сам-то!.. Может, признаться самой? Я ж простила ему Кристину – вот, пусть и он будет благородным, и начнем все с начала. Я ж все-таки люблю его… конечно, не такого, как сейчас – такого я просто ненавижу!.. Но ведь он и не такой – это что-то с ним произошло… знать бы, что?.. Только б он не кричал и не молчал – если мы спокойно поговорим, то все выясним и вместе найдем выход… нет, но ведь так, как мы живем, жить невозможно!..
По дороге к дому, Даша забежала в магазин. Раньше для нее это являлось праздником, а теперь изобилие, царившее в витринах, вызывало тоску – она ведь прекрасно помнила, что скрывается за яркими упаковками, а отвыкать от хорошей жизни всегда сложно. Оптимистический настрой растаял сам собой, и даже разговор по душам уже не казался делом столь уж перспективным – в какой-то момент Даша даже пожалела, что Женя бессовестно обманул ее …а ведь в сложившейся ситуации у него имелся шанс завоевать меня всерьез и надолго!.. – но это была совсем мимолетная мысль.
Чтоб не дразнить себя, Даша быстро купила кофе (конечно, не тот, который любила, а тот, что подешевле) и вышла. На ужин у нее осталась со вчерашнего дня кефир и рогалик, а Виталий давно сам решал свои проблемы, имея наготове пачку пельменей.
…Ну, с богом!.. – Даша открыла дверь, – нет, с поцелуями кидаться не буду – подумает, что подлизываюсь… хотя посмотрим на его поведение…
Дело в том, что обычно Виталий выходил, слыша, как открывается дверь, и сразу становилось ясно, какое у него настроение, но сегодня в квартире было тихо. Даша потопталась в коридоре, стуча каблучками; гулко бросила сумочку.
…Может, он ушел? А куда, если друзей у него нет?.. Хотя «друзей» полно в любом баре… но на бар у него нет денег. Или есть?.. Вдруг он что-то скрывает?.. Вдруг и женщина другая у него есть – та же Кристина, к примеру!.. Ну, уволил он ее, и так же пристроил в другое место. Он же умный, а я дурочка… – мысли потоком устремились в темное ущелье, где обитают наши самые страшные предположения, и куда мы стараемся не заглядывать, ведь остановить их мог только резкий окрик: …Нет! Этого не может быть!..