Госпожа победа
Шрифт:
Через час 70 Ту-22 поднялись с воздух. Сто сорок восемь ракет было выпущено, тридцать сбито «хоками»: самолеты Крыма в воздух не поднялись.
В 11–00 70 Cу-24, 80 Cу-17, 140 МиГ-27 и 150 МиГ-23 пошли на Крым. В среднем приходилось по 70 самолетов на авиабазу, и советские отыгрались за 1 мая с лихвой. Шесть крымских аэродромов, по идее, размолотили в кашу уже при первом ударе, но для верности сделали еще три налета. В последнем участвовали даже Ту-16 с ФАБ-3000, и то, что эти летучие слоны не были сбиты,
Аэродром «Сары-Булат» понес серьезные повреждения, так что американским F-15 и А-7, переброшенным ночью по «воздушному мосту» пришлось садиться на автобан между Сары-Булатом и Новоивановкой. Лет пять назад местные жители очень удивлялись, зачем военные бетонируют второстепенной важности дорожный узел, для которого вполне хватило бы и асфальта…
— Вот так вот, значит… — сказал подполковник Денисов.
— Вот так вот, — передразнил его мэр Кымыл-Муруна. — И машин у меня нет. Вызвали спасателей из Симфи, так когда они еще будут. Полчаса нас утюжили! Полчаса! Сволочи! — он сорвался на крик. — Я же знаю, что батарея цела была! И сейчас цела! И сидели, смотрели спокойно, как нас тут в дерьмо вколачивают! Люди вы или нет, мать вашу так?
— Я дам технику, — сказал Денисов. — Я все дам! Я руками буду все разгребать, камни грызть! Скажи, что делать, — я буду! Только душу из меня не вынимай…
— Толку от твоего грызения! Надо было врезать им! Стрелять надо было!
— Приказ, — скрипнул зубами Денисов. — У меня был приказ…
— Вон им скажи, что у тебя был приказ! — мэр показал пальцем в окно. — Которые без домов остались. Которые ждут, пока их детей из подвала выкопают. Давай, выйди к ним, подполковник, и скажи, что у тебя был приказ! Не можешь?… Не можешь!..
Подполковник Денисов повернулся спиной к мэру и вышел из кабинета. В коридоре толклись работники муниципалитета и жители города, враз оставшиеся кто без крова, а кто и без семьи, кто-то куда-то звонил, составлялись какие-то списки… Денисов шел через толпу, и толпа расступалась перед ним. В его сторону старались не смотреть, точно он был преступник или прокаженный.
Прислать сюда палатки со склада полка, думал он. Жратву. Медикаменты. Машины… Развернуть еще один мобильный госпиталь…
Самое страшное уже было позади. Уже погасили пожар в здании школы и выяснили, что дети в подвале убежища живы. Крым шестьдесят лет готовился к бомбежкам — убежищ настроили много. Но в школе, завалило оба выхода, включая аварийный. Воздух поступал, слава богу. Теперь у школы торчало два автокрана — шла работа, которую спасатели называли «игрой в бирюльки». Действительно, было очень похоже: разобрать завал по камешку, очень осторожно, чтобы от неловкого смещения все это не просело вниз и не проломило перекрытия убежища, погребая
Денисов даже не посмотрел в ту сторону. Он знал, что там, на площади, за оцеплением стоят матери. И многие в оцеплении — отцы, ведь и дети казаков ходили в эту школу и прятались в подвал во время воздушных тревог, которые — до сего дня — все были ложными.
Над городом стоял дым: от покрышек, которые приготовили загодя, и от настоящих пожаров.
Невредимая батарея ЗРК «Кудесник»… И приказ — категорический, не терпящий возражений: не применять!
Денисов, добравшись до КШМ, скомандовал радисту:
— Найди мне зампотыла… Передай: пусть все, кто свободен от патрулирования побережья, на сутки поступают в распоряжение мэра. Давать ему машины, людей… Что ни попросит. Пленных пусть гонят сюда же — будут разбирать завалы. Суки! — он ударил кулаком в борт машины.
— Победили, называется, — усмехнулся сотник Башенков. — То-то нас с цветами встречают…
— Господин подполковник, штаб! — связист протянул Денисову наушники с микрофоном.
— Волк-17 слушает.
— Волк-17, на связи Волк-2. Что там у вас? Что с этим десантом?
— Спихнули мы в море этот десант. Убитых человек двести с их боку, с нашего — пятьдесят пять. Пленных взяли сорок два человека. Спалили шесть легких танков, захватили пять. Наших танков потеряно четыре. Ремонту не подлежат, с концами. Корабельные орудия, сами понимаете… Эсминец их мы слегка попортили, но все ж таки не утопили — ушел…
— Мы беспокоимся из-за авианалета.
— Мы тоже беспокоимся, мать его переёб…
— Денисов, прекратите мат в эфире! Каковы потери после авианалета?
— Подсчитываем. Они не по нашим позициям, они по городу отработали.
После секундной заминки прозвучал вопрос:
— Что нужно?
— Краны нужны. Бульдозеры.
— Боеприпасы нужны? Склады целы?
— Да в жопу эти склады!.. Да, целы. Они по казармам отработали и по жилым кварталам. Еще десант будет?
— Не знаем. Ждите. Конец связи.
Денисов вернул наушник связисту и оперся спиной о штабную машину.
— Закурить есть, Семен?
Он глотнул дым, посмотрел в сторону враждебного моря.
— Вы как хотите, а если они еще раз прилетят, то положу я на ваши приказы, — сказал он себе под нос.
По такому случаю можно и выпить.
В «Красной Звезде» уже и фельетон вышел — «Слон и Моська». Дескать, погавкала белая Моська на красного Слона, разозлила его, он топнул ногой — и где та Моська?
Все, Керчь взяли, дошли до Парпача — расслабляемся, мужики. Теперь главное что? Главное — не торопиться. Отрапортовать: сделали что могли, дальше пока не выходит — белые, сволочи, сопротивляются изо всех сил.