Госпожа проводница эфира
Шрифт:
– Как скажешь, – кивнул цейлин.
А Феликс, составляющий нам компанию за завтраком перед тем, как уйти со смены отдыхать, подтвердил:
– Ты Агата, виднее тебе.
Рауль просто фыркнул и беззвучно чихнул. Озадаченно поморгал, словно ранее с ним такого никогда не случалось.
– Будь здоров, – машинально пожелала я. – Не спи на сквозняках, даже меховых животных может продуть.
Сказала и тоже озадаченно моргнула. Откуда у нас тут сквозняк?
А волк прислушался к себе и… снова чихнул. Три раза подряд.
Вид
– Вот если сейчас окажется, что у нас призрак простыл или заработал аллергию на что-то, я сильно удивлюсь, – задумчиво обронила я и снова пожелала: – Будь здоров.
– А я совсем не удивлюсь, – хмыкнула Леслия. – После того, как я однажды очнулась неведомо где, неведомо кем, абсолютно голая и не умеющая даже говорить… А потом столько всего происходило, и я здесь, среди вас. Нет, чихающему призраку я не удивлюсь.
– Полетать желал бы я, Агата. Мы можем на небо?
Я подавилась соком, похожим на апельсиновый по вкусу, но насыщенного синего цвета.
Вот только на небо мы еще не переносились. Прокашлявшись, я подняла глаза вверх и уставилась на потолок. Что самое смешное, все присутствующие повторили за мной.
И вот сидим мы пятеро и таращимся в потолок.
И тут я поняла, что меня начинает разбирать смех. Но первой хихикнула не я, а сильфида.
– Простите. Но это очень… странно и ужасно нелепо.
– Вся наша жизнь в последнее время сплошная нелепость, – фыркнула я.
Волк оглушительно чихнул пять раз подряд, шмыгнул носом и вытаращился на меня так, будто это я виновата в его состоянии.
– Лечиться! Все лечиться! – потер ручки цейлин. – Призраков я еще никогда не исцелял.
– Постельный режим, ага, – не удержала я смешок. – Ужасно постельный режим.
– Нет, давайте уж лучше на небо, – покачала головой сильфида. – Духи не болеют. А раз Агата сказала, что господин Дюфо дух, то и он не болеет.
Мы повернулись и пристально уставились на растерянного белого волка, который пребывал в неосязаемом состоянии, то есть даже не в эктоплазме, но при этом умудрялся чихать.
Тот под нашими взглядами растерялся, снова шмыгнул носом, совсем как человек. Потом вдруг начал принимать плотную материальную форму. Снова чихнул, и вдруг из его рта вылетело… маленькое белое перышко.
Мы онемели.
Перышко взлетело, качнулось и плавно опустилось на пол. И надо было видеть выражение, написанное на морде волка. Полнейшие ступор и шок.
– Я вот сильно извиняюсь, – вкрадчиво произнесла я, – но, Рауль, всех богов ради… Где и когда ты умудрился сожрать курицу?
Мне достался ошалелый взгляд зеленых круглых глаз. После чего последовало новое чихание, и второе перышко приземлилось рядом с первым. Только это было черным.
– А птичка-то была пеструшка, –
Силы удивляться внезапно закончились. Зато начал рваться на волю смех. И не только у меня.
Спустя несколько минут все присутствующие хохотали, утирая слезы. Даже филиур. А объект, послуживший поводом, сначала укоризненно на нас смотрел, поворачивая морду то к одному, то к другому. После чего тоже затрясся в беззвучном хихиканье. А напоследок снова чихнул.
Третье перо было рыженьким.
– О-о-о, – стонала я, держась за живот, который уже болел.
– А-а-а, это… Это… – почти рыдая, выдавила Леслия. И в этот момент она совсем не похожа была на принцессу. Обычная веселящаяся девчонка.
Отсмеявшись, мы наконец закончили завтрак и покинули столовую. Расходиться не хотелось. Мне совершенно нечем заниматься, по сути. Остальным тем более. Только Феликсу необходимо идти отдыхать.
Мы перебрались в гостиную. Леслия взяла одну из книг и присела с нею в кресло. Ориэль принялся ходить вдоль развешенных картин и в очередной раз их изучать. Я это дело давно прекратила за невозможностью понять, что изображено. Но цейлин надежды не терял.
Филиур неловко переминался на пороге и явно не мог решить, остаться с нами еще ненадолго или все же уходить отсыпаться после смены.
Я устроилась с ногами на диване, оставив обувь на ковре. Тут же притопал Рауль. Притопал – в буквальном смысле, в данный момент он был материальным и цокал по полу когтями.
Постояв напротив меня, волк сначала улегся на мои кожаные мюли. Естественно, это оказалось неудобно. Тогда он встал, лапой сдвинул их в сторону, снова улегся. Минуту полежал на ковре, но и это его чем-то не устроило. Я с любопытством наблюдала за ним, но не заговаривала.
Рауль же опять встал, уселся напротив меня и принялся гипнотизировать.
Я не поддавалась и молчала. Зато происходящее заметили мои коллеги и сильфида и заинтересовались происходящим.
Волк сидел и таращился на меня. Я притворялась бревном и сохраняла спокойствие и тишину. Остальные просто смотрели.
Долготерпением наш мохнатый призрачный постоялец никогда не отличался, поэтому не выдержал и минуты: положил мне правую лапу на колено.
– И? – Я указательным пальцем аккуратно спихнула наглую конечность.
Мне достался укоризненный взгляд, и уже левая лапа легла на мое колено. Ее я тоже спихнула.
Волк вздохнул, потянулся и аккуратненько, осторожно положил мне на колени нос. Я сжала губы, чтобы не начать улыбаться. Волчий нос подождал, убедился, что его, в отличие от лап, не гонят, и начал ме-е-едленно завоевывать территорию. Все больше и больше волчьей головы потихонечку оказывалось на моих ногах.
Пришлось подставить ладонь, ограничивая продвижение. Еще не хватало, чтобы он уперся мне в живот.