Госпожа Смерть снова в деле
Шрифт:
– Иди к детям, я сам разберусь, - ответил Гнев, отстраняясь.
– Но...
Я не знала, что сказать, потому что такой Гнев был для меня кем-то новым.
– Ты к детям, я разберусь, - повторил мужчина и, резко развернувшись, ушел прочь, сверкая своей огненной макушкой.
И что это было?
Глава 3.
Гнев
Гордая, независимая, сильная...
Пожалуй, эти три слова лучше всего подходят для того, чтобы описать Яну, мою Яну. Невероятная женщина, других так нет и никогда ранее не было.
Но... Как бы ни хотел ее сберечь, как бы ни желал, чтобы моя жена не лезла в это темное и жуткое дело - она уже здесь. И стоит признать, работает очень скрупулезно, аккуратно... Да, я был знаком с этой сектой, еще бы, она ведь завязана на людском гневе, и часть энергии, которую используют при песнопениях
– переходила мне. Но не знал, что за всем этим стоит мощная организация, которая перешла на новый этап - на жертвоприношения. Тогда я сильно испугался за Яну, не хотел ее отпускать одну, но и сам не мог оказаться на месте обряда... Слишком сильная энергетика, которая отключает голову, путает мысли. Был бы я богом, смог бы справиться с той энергией - черной и тягучей, но я полубог, во мне сил ровно в половину меньше... И тогда не придумал ничего лучше, чем предложить своей жене выбор, который она сделала...
Я ушел... чтобы потом вернуться и подобрать выброшенное кольцо, символ семьи, которой у нас нет... из-за меня.
Когда что-то важное и нужное теряешь, то начинаешь жалеть. Вот и я не замечал своего счастья, прикидывался жертвой, показывал свой характер, от которого иногда самому тошно, издевался, специально злил, думая о том, какая несломленная женщина мне попалась... Вот только перегнул палку, увлекся, не смог вовремя остановиться. Яна от моих глупых выходок устала, сдалась, опустив руки, и нашла новое русло, в котором вновь чувствует себя на высоте, чувствует себя важной и нужной.
Да, мне, как мужчине, были несколько неприятны ее методы, которыми добивалась меня, но, с другой стороны, льстило, что рядом со мной такая сильная женщина. Если же сейчас спросите меня, зачем тогда взбрыкивал, носом крутил и пускал пыль в глаза, раз такая дама мне попалась, то с ответом не найдусь. Сам не знаю, почему, то ли обида, то ли гордость, то ли все сразу и вперемешку с чем-то еще, но факт остается фактом - свое я профукал. И как исправлять ситуацию, что делать - не знал. Хоть с повинной к Смерти иди и проси помощи.
Сжимая в кармане брюк ободок кольца жены, быстрым и размашистым шагом двигался по улицам города, разгоняя своим страшно недовольным видом жителей. Фактически перешел на бег, когда впереди показалась цветочная лавка, в которой работала моя... приемная дочь. От этих мыслей встал как вкопанный прямо посередине дороги, анализируя то, что сказала мне Яна. Сын и дочка. У меня появилась настоящая и полноценная семья... А я, как самый необразцовый отец, бросил их... Бросил Яну...
Нет, сделаю все, чтобы она в меня вновь поверила и поняла мои мотивы правильно. Мы все делаем необдуманные ошибки, у меня их было слишком много, факт... Смогу ли убедить жену в любви, получится ли доказать, что не настолько плох, хоть и вспыльчив... Не
Отмахнулся от негативных мыслей и открыл узкую дверь, над которой висел колокольчик, оповещающий о прибытии посетителя. Навстречу мне вышел невысокий плотный мужчина и расплылся в довольной улыбке.
– Чем могу быть полезен?
– на него даже не посмотрел, боялся раньше времени сорваться и разнести не только магазинчик, но и весь район.
Я же осматривал небольшой, но добротный домик, который должен был остаться девочке в наследство. На первом этаже был небольшой, но довольно уютный магазинчик, дальше шло помещение, где, скорее всего, хранился товар. По правую сторону от продавца располагалась лестница, ведущая на второй этаж. И еще одна, за которой явно находился подвал. Именно к этой двери я и пошел, желая во что бы то ни стало докопаться до истины.
Мужчина, перегородивший мне дорогу, помехой не стал. Невидимые путы спеленали его, как ребенка, лишая возможности не только двигаться, но и говорить. Распахнув дверь и пустив вниз несколько огоньков, увидел в углу матрас, покрытый грязной тканью, и стул, на котором стояла небольшая тарелка с ложкой.
– Здесь жила Олиния?
– имя девочки мужчине было знакомо, он побледнел, задергался сильнее и что-то мычал, то ли опровергая мои слова, то ли соглашаясь.
Я же увидел то, что хотел.
– А теперь ты расскажешь, кому отдал племянницу и на данный момент уже мою приемную дочь!
– я даже знал, как заблестели мои глаза, в которых бушевало пламя, как начали медленно загораться огненно-рыжие волосы, приводя в ступор стоящего напротив меня человека.
Разговор с мужиком был долгим, основательным, в том самом подвале, где он держал девочку, не позволяя той жить в собственной комнате. Я выведал все, что знал этот мерзкий человек, записал показания на кристалл памяти и спрятал в нагрудный карман рубашки.
Заперев продавца лавки, поднялся в жилые комнаты и быстро собрал вещи, которые могли бы хоть что-то напоминать Олинии о прошлой жизни. В большую сумку складывал картинки, одежду, фото и игрушки, которых было очень мало.
Так же забрал небольшую шкатулку с украшениями, несколько женских платьев и необычной формы гребень для волос. Больше ничего приметного на глаза не попалось - эти вещи вообще не вписывались в новый интерьер, почему дядя Олинии до сих пор не избавился от некоторых безделушек, неизвестно. Спускаться в подвал и спрашивать мне было лень.
Со своей ношей направился к дому Яны, где и застал девушку во дворе с детьми. Даже на мгновение замер, стараясь как можно тщательней запомнить эту удивительную и такую мирную картину. Настоящую, домашнюю, добрую.
Заприметив меня с мешком за спиной, богиня правосудия несколько побледнела и поджала губы, смотря на меня огромными испуганными глазами. Только потом до меня дошло, о чем Яна подумала, даже улыбнулся. Нет, трупы я с собой не таскаю.
Защита дома пропустила в небольшой, но довольно уютный двор.