Госпожа сочинительница
Шрифт:
Вообще Каролина взяла за правило ежегодно «отмечать» 10 ноября, ту дату, когда они с Мицкевичем объяснились в любви, несколькими строками, а чаще — целым стихотворением.
Я помню, сердца глас был звонок. Я помню, свой восторг оно. Всем поверяло как ребенок; Теперь не то — тому давно. Туда, где суетно и шумно. Я не несу мечту свою. Перед толпой благоразумно. Свои волнения таю. Уж не смущаюсь я без нужды. Уж странны мне младые сны. Но все-таки не вовсе чужды. И, слава богу, не смешны. Пусть вновь мелькнет хоть тень былого. Пусть, хоть напрасно, в этот миг. С безмолвных уст сорвется слово. Пусть вновь душа найдет язык! Она опять замолкнет вскоре, — И будет в ней под тихой мглой. Как лучший перл в бездонном море. Скрываться клад ее немой.И еще вот это — спустя год: прелестные, искренние строки тоскующей женщины, у которой все сложилось в жизни далеко не так, как хотелось бы, жалоба, словно бы прерванная на полувздохе:
К тебе теперь я думу обращаю. Безгрешную, хоть грустную, — к тебе! Несусь душой к далекому мне краю. И к отчужденной мне давно судьбе. Так много лет прошло, — и дни невзгоды. И радости встречались дни не раз; Так много лет, — и более чем годы. События переменили нас. Не таковы расстались мы с тобою! Расстались мы — ты помнишь ли, поэт? — А счастья дар предложен был судьбою; Да, может быть, а может быть — и нет! Кто ж вас достиг, о светлые виденья? О гордые, взыскательные сны? Кто удержал минуту вдохновенья? И луч зари, и ток морской волны? Кто не стоял, испуганно и немо. Пред идолом развенчанным своим?..Впрочем, в 40-е годы Каролине пока еще не на что особенно было жаловаться. У нее родился сын; эти годы были временем расцвета ее поэтического дарования. Она много писала, беспрестанно печаталась в журналах и альманахах. О ее переводах даже желчный Белинский высказывался с восторгом: «Удивительный талант г-жи Павловой переводить стихотворения со всех известных ей языков и на все известные ей языки начинает наконец приобретать всеобщую известность. Но еще лучше (по причине языка) ее переводы на русский язык; подивитесь сами этой сжатости, этой мужественной энергии, благородной простоте этих алмазных стихов, алмазных и по крепости, и по блеску поэтическому».
Да, Каролина выработала свою характерную поэтическую манеру — несколько холодноватую, но в высшей степени эффектную. Правда, злые языки болтали, она-де так упоена своим успехом, что
До них, однако, было еще далеко, пока Каролина купалась в волнах успеха.
В 1848 году был издан ее роман «Двойная жизнь», написанный стихами и прозой. К тому же времени относится небольшая поэма «Разговор в Трианоне», которую сама Каролина считала лучшим своим произведением. Это фантастический спор встретившихся на балу в Трианоне Калиостро и графа Мирабо о несовершенствах человеческой природы, о том, что людям свойственно забывать уроки предыдущих поколений: так, аристократы, которые веками угнетали низшие классы, снова и снова забывают о том, что нельзя пользоваться плодами чужого труда, что беспрестанно подавляемая гордость может однажды разогнуться — и ударить своего угнетателя так, как это уже было во Франции, было в Англии… Где произойдет вновь?..
Намеки, имевшиеся в поэме, оказались слишком явственны и дерзки — поэма была запрещена цензурой. В то время фрондерство (через полтора столетия вместо этого слова станут употреблять другое — диссидентство, но суть явления за это время мало изменится) было не просто хорошим тоном, но непременным свойством всякого интеллигентного человека. Поэтому популярность салона Павловых еще выросла.
Несколько лет все шло наилучшим образом. А потом начались серьезные неприятности.
Во-первых, Каролина узнала о том, что муж ей неверен. Но это ладно, у нее и самой рыльце было в пушку… Что же вы хотите, нельзя подкидывать в сердечный костер только старые дрова, вдохновение нуждается в постоянном топливе! Гораздо хуже оказалось то, что муж ее, как уже было сказано, — завзятый игрок, проигрывал да проигрывал, а потом как-то незаметно выяснилось, что он спустил с рук все состояние жены.
Обидно было ей думать, что жизнь отдана в развлечение человеку недостойному, так и не полюбившему ее, поэтому все чаще срываются с пера такие грустные стихи, что страшно становится этих проблесков искренности у преуспевающей поэтессы, знаменитой хозяйки салона, словно бы более дамы, чем женщины, безусловно, светской, выдержанной особы… но, оказывается, совершенно разочарованной в жизни.
И в душе, созрелой ныне. Грустный слышится вопрос: В лучшей века половине. Что ей в мире удалось? Что смогла восторга сила? Что сказал души язык? Что любовь ее свершила. И порыв чего достиг? — С прошлостью, погибшей даром. С грозной тайной впереди. С бесполезным сердца жаром. С волей праздною в груди. С грезой тщетной и упорной. Может, лучше было б ей. Обезуметь в жизни вздорной. Иль угаснуть средь степей…Отношение Каролины к беспутному постылому супругу ясно видно в забавном, но очень ехидном стихотворении «Портрет»:
Приятель мой разумным шел путем. Но странным, идиллическим причудам. Подвластен был порою: много в нем. Способностей хранилося под спудом. И много сил… Не он один: их много есть, увы! С напрасными господними дарами; Шатаяся по обществам Москвы. Так жизнь терять они стыдятся сами; С одним из них подчас сойдетесь вы. И вступит в речь серьезную он с вами. Намерений вам выскажет он тьму. Их совершить и удалось ему бы, — Но, выпустив сигарки дым сквозь зубы. Прибавит он вполголоса: «К чему?..»