Госпожа Сумасбродка
Шрифт:
Но Машков был уверен, что и эту задачку ему удастся решить.
Олег ехал уже по Люблинской улице. До поворота на Нижние Поля оставалось несколько десятков метров. Слева, освещенная прожекторами, тянулась бетонная ограда новостройки. Неожиданно из проема в ограде показался кузов здоровенного камазовского самосвала, груженного бетонными плитами. Олег притормозил. Это ж надо, идиот-водитель сдавал задом, даже не глядя на машины, едущие по противоположной стороне улицы. Ну так и есть, перегородил и стал как-то странно дергаться взад-вперед. Позади раздались сигналы –
Олег добавил газу и, заехав правыми колесами на тротуар, стал объезжать препятствие…
Через двадцать минут, когда на месте происшествия собралась милиция и примчалась уже ненужная «скорая», водители ехавших сзади машин давали показания, которые выглядели по меньшей мере фантастическими.
В тот момент, когда красная «шестерка» проезжала почти под кузовом «КамАЗа», этот кузов вдруг сам собой поднялся, и на «Жигули» рухнули бетонные плиты, вмиг превратив машину в груду покореженного металла. Все это случилось так неожиданно, что никто и отреагировать не успел. А когда очухались и кинулись к самосвалу, оказалось, что его водитель исчез. Сбежал, просто пропал.
Место катастрофы оцепили, и сердитый милиционер в куртке со светящимися полосами стал заворачивать все машины, пускать их в объезд вокруг сквера, возле которого и произошло чепэ. Со смертельным исходом…
Утром, читая сводку ночных происшествий, начальник МУРа Вячеслав Иванович Грязнов обратил внимание на этот, ну совершенно идиотский случай. Он задумался и перечитал отчет еще раз. Потом снял телефонную трубку и позвонил племяннику.
– Слышь-ка, Денис, что-то у меня вроде как затор в мозгах образовался. Напомни-ка мне, пожалуйста. Тебе такая фамилия – Машков, ни о чем не говорит?
– Машков? А зовут как?
– Зовут, точнее, звали Олегом Николаевичем.
– Почему – звали? – насторожился Денис.
– А потому, – отрезал Грязнов-старший и уже сам все понял. Точнее, вспомнил, от кого слышал эту фамилию. И рассказал о более чем странном происшествии в Люблино.
– И кто его так… уделал? – спросил Денис.
– Неизвестный водитель самосвала. Который тут же исчез с места происшествия. А вот подлинный водитель – ни сном ни духом. Сидел в каптерке. Есть свидетели. Чем пахнет?
– Хорошо организованным убийством.
– Вот-вот, и я о том же… Ладно, звони.
И Грязнов-старший положил трубку на место. Но тут же вспомнил о своем обещании племяннику и снова поднял ее. Набрал по памяти номер начальника отдела уголовного розыска Перовского ОВД.
– Привет, Василий Егорович, – сказал Грязнов.
– Здравия желаю, товарищ генерал! – бодро откликнулся капитан Новиченко.
– Нужен ты мне. Как у тебя с делами? Все горит или есть пауза?
– Если очень, то я готов.
– Хорошо, подскачи-ка ты ко мне через часок, что ли. По-тихому, без огласки.
– Понял, товарищ генерал…
Разговор с прибывшим капитаном милиции Новиченко был недолгим. Грязнов напомнил ему о Мамедове
Новиченко, как человек честный и прямой, ничего скрывать не стал и рассказал, как все было.
Ну конечно, на Мамедова имеется кое-какой матерьялец, но когда с полгода назад его прихватили в числе других и сунули в «обезьянник», прилетел самолично полковник из Главного управления уголовного розыска, потребовал освободить ему кабинет для допроса Мамедова, которого сразу и привели к нему, а спустя полчаса приказал отпустить задержанного. Сказал так: «Я все, мужики, понимаю, я вам сочувствую, но таково указание руководства. Обсуждать не будем, поскольку наверху имеются на этот счет свои серьезные соображения». Так и ушел Мамедов, хитро поглядев на оперов. Съели, мол?
А что, ведь и съели! Видать, крепкая «рука» имелась у этого барыги где-то наверху, в Главном управлении уголовного розыска. Как в таких случаях оправдывает начальство свою заинтересованность в том или ином криминальном авторитете? «А он, – говорит, – на меня работает». Агент он, мол, тайный. Осведомитель. И раскрывать его ну просто никак нельзя. А что наркотой, говорят, балуется, так то «крыша» его истинной деятельности, направленной целиком на оказание помощи правоохранительным органам. И ведь что самое поганое: убедительно говорит…
В общем, понятна была картина Вячеславу Ивановичу. Так же, как и капитану Новиченко, которому все эти начальственные игры были особенно хорошо видны снизу, из его отдела уголовного розыска. Но Грязнов вовсе не собирался подставлять капитана и поэтому, выслушав его, попросил по-товарищески держать язык за зубами, а причину вызова в МУР, ежели кто заинтересуется, продумать самому. Зато вот о тех, кто станет интересоваться, сразу найти возможность сообщить. С тем и уехал обратно, к себе в Перово, капитан Новиченко.
Грязнов же, отпустив его, немного походил по кабинету в раздумье, потом подошел к сейфу и открыл его. Там, за высокой стопкой папок со всевозможными документами, стояли две бутылки коньяка. Хорошего. Потому что, когда здесь появлялся, к примеру, Александр Борисович Турецкий, либо какой-нибудь не менее дорогой сердцу генерала Грязнова гость, он запирал дверь и доставал очередную бутылку. Исключительно в целях поддержания хорошего здоровья. А суррогатами угощать друзей Грязнов не мог себе позволить.
Рассмотрев на свет бутылку, Вячеслав Иванович сунул ее в кожаную сумку, подарок племянника, которую в последнее время стал непременно таскать с собой. Удобно, в карманы мундира ничего совать не надо. Да и сумка уж больно крутая – небольшая, но емкая. Братва этакие обожает.
Затем Вячеслав Иванович взял трубку и набрал номер управления кадров министерства. Отозвался знакомый рокочущий бас заместителя начальника управления генерал-майора внутренней службы Василия Григорьевича Салимонова. Вечный зам! Он иной раз невесело шутит: «Начальство меняется, но ведь кто-то должен и постоянно работать! А то какой же это к хренам порядок?!»