Госпожа Удача

Эшли Кристен

— Лекс, мы в Колорадо.

— Угу, — согласилась я без всякой необходимости.

— Здесь идет снег.

Ох, так вот как он вписывался.

— В снег на «Вайпере» не погоняешь, — продолжал он. — Для снега нужен «Крузер». Одна из причин, по которой я сел за стол в Вегасе, заключалась в том, чтобы обеспечить себя всем необходимым по возвращении домой.

— Ясно, — прошептала я.

— Раньше у меня был «Крузер», и мне пришлось продать его, чтобы оплатить адвокатов.

Я почувствовала, как от этого неприятного эпизода из его прошлого сердце пропустило удар.

— Лето не продлится вечно, — продолжил

он. — Ты думаешь о цветах для террасы, а я о необходимости иметь внедорожник.

И снова это имело смысл. И его внезапное и отнюдь не нежеланное стремление создать домашнюю атмосферу заставило сердце биться быстрее. У него было четыреста пятьдесят тысяч долларов. И работа. И, очевидно, прошлое, в котором он покупал крутые вещи. И он был взрослым мужчиной, и хотел внедорожник, кто я такая, чтобы говорить обратное?

Но мне нужно было вернуться к сказанному им ранее.

— Тебе пришлось продать «Ленд Крузер», чтобы оплатить защиту?

— Да.

— А что еще тебе пришлось продать?

— Пару машин, на которых я выиграл гонки, и еще несколько игрушек. Вышло дешевле, когда я подписал признание.

Мое сердце пропустило еще удар, а тело напряглось.

— Ты подписал признание своей вины?

— Да. Я умолял об этом.

Прижавшись к нему, я положила руку ему на грудь.

— Почему ты признал вину, когда был невиновен?

— Потому что у меня не было алиби, на месте преступления нашли мои отпечатки пальцев, а кучка мудаков сделала заявления, солгав о моем местонахождении. Мне приписывали убийство второй степени, но ходили слухи, что они пойдут ва-банк и пришьют первую степень. Подписав признание, я бы закончил этот кошмар, меня ждало дело, и я хотел его выполнить, поэтому мне нужно было выйти через пять, а не пятнадцать и определенно не через гребаные двадцать пять лет.

Наши глаза за стеклами темных очков смотрели вдруг на друга.

И я понимала, но все равно спросила шепотом:

— Дело не в справедливости, а в возмездии.

Он оглянулся через плечо, а затем снова посмотрел на меня, обнял другой рукой, склонив голову ближе.

— Это не то место, где я хочу вести подобный разговор, но я скажу. Ты права. Дело не в справедливости. Речь идет о мести.

— Тай… — он покачал головой и слегка сжал меня, так что я замолчала.

— Я рассказал тебе, кто такой Тейт и кем он был. Когда дерьмо хлынуло потоком, он горы свернул, сделав все возможное. С головой ушел в дело, засветившись по полной. Я вытащил его из этого, чтобы он не угодил в тот же дерьмоворот, что и я. То же относится к тому, о чем я уже говорил. Ты не должна светиться. Если попадешься им на глаза, они прожуют тебя, детка, выплюнут и глазом не моргнут. И это хреново, но в твоем прошлом есть дерьмо, которое они используют, чтобы тебя нае*ать. И не обольщайся, детка, как только ты подобрала меня возле тюрьмы, они начали копаться в твоем прошлом. А, значит, ты должна держать рот на замке и держать крепко. Всегда. Полиция Карнэла прогнила. Жители этого города не высовываются и занимаются своими делами. Ты должна делать то же. Позволь мне вести мои дела, и, если ты мне понадобишься, я дам тебе знать.

— Неужели в этом отделении полиции нет хороших копов?

— Помнишь, в первый вечер дома, мы сидели с парнями? — спросил он в ответ, я кивнула, и он продолжил: —

Они ввели меня в курс дел. Ничего не изменилось, кроме того, что Фуллер теперь не просто капитан, а начальник полиции. Что еще хуже. Есть три копа, которым доверяет Тейт, но все они рядовые полицейские. Ни звания, ни власти.

— А нет ли какой-то другой власти… — начала я.

— Детка, они и есть власть.

Я прижала руку к его груди, заставляя услышать меня.

— Какой-то другой власти.

Он покачал головой, но сказал:

— Тейт надеялся. Помнишь, на вечеринке Бетти рассказывала тебе о Далтоне, том парне, который похитил Лори, порезал ее и Джима-Билли?

Я кивнула.

— В это дело вмешалось ФБР. Агент, его зовут Тамбо, почуял что-то странное, работая с полицией Карнэла. Тейт думал, он будет копать дальше. Но он этого не сделал.

— Может, с ним поговоришь ты?

— И что я ему скажу? Меня нае*али киска и продажные копы двух гребаных штатов, даже не связанных между собой, сговорившись против меня? Он решит, что я чертов псих.

Отведя глаза в сторону, я вынуждена была признать, что он прав.

— Лекси, взгляни на меня.

Я опустила глаза и получила еще одно легкое пожатие.

— Не высовывайся и не дерзи. Если дашь волю чувствам, то не сделаешь мне одолжения. Хуже того, если привлечешь их внимание, полагаю, ты осознаешь, что в моей ситуации, я не смогу тебя защитить.

— Можно одно исключение? Если столкнусь с сучкой Мисти, могу ли я дать волю дерзости?

Его грудь начала трястись, и я догадалась, что от смеха, учитывая, что его рот тоже дергался, но он сказал:

— Она замужем за детективом полиции.

— Я буду осторожна.

— Если прижмешь Мисти, тебе конец.

Я выдержала его взгляд, думая, что он, вероятно, снова прав.

Тогда я сдалась:

— Ох, ладно.

Этим я заработала еще одно легкое сжатие, но только одной рукой, потому что вторая рука отпустила меня и обхватила большой ладонью мою челюсть, Тай склонил голову так, что его губы оказались рядом с моими, и прошептал:

— Спасибо, детка.

Потом легко поцеловал меня.

Мое сердце затрепетало не только от поцелуя, но и оттого, что его ладонь приятно касалась моего лица, а рука приятно обнимала.

Когда он поднял голову, я сказала:

— Только учти. После того, как ты отомстишь, Мисти станет моей по праву.

Его взгляд за очками не отрывался от меня. Затем он прошептал:

— Это я могу тебе дать.

— Спасибо, — прошептала я в ответ.

— Принес! — услышали мы крик Стэна и посмотрели в сторону, чтобы увидеть, как он бежит к нам с поднятой рукой, позвякивая брелоком. — Цвет — «притягательный серый»!

Через пять минут мы с Таем выезжали со стоянки на тест-драйв.

Через час я сидела в «Вайпере» и следовала за внедорожником Тая по дороге к дому.

Сидя за рулем «Вайпера», я испытывала странное чувство, что начинаю нравиться Госпоже Удаче.

*****

Тай припарковался под навесом, я — в гараже. Он поднялся по наружной лестнице. Я — по внутренней.

Я встретила его на кухне, подпрыгивая на высоких каблуках.

— Это было потрясающе! Мы можем вернуться… уф!