Госпожа удача
Шрифт:
Инстинктивно или сознательно — полковник Агафонов принял мудрое решение. Зачастую резервы, оставленные для затыкания бреши в обороне, только продлевают агонию. В большинстве случаев — лучше быстро проиграть, чем медленно выиграть. Оперативный риск хорош именно тем, что в случае провала сопротивляться становится решительно невозможно… В результате — меньше жертв и разрушений.
— Ишь, какой хитрый! — бросил один из генералов.
— Когда мы начнем говорить о плане «Морская звезда», вы увидите, что мы поступили именно так.
— Ну так если бы мы знали, что Крым остался без резервов…
— Правильно. Поэтому мы приложили все
Говоря о войне, Сунь Цзы упоминает о пяти вещах: Небо, Земля, Путь, Полководец и Закон. Земля и Небо — условия местности и метеоусловия — в данном случае не давали ни одной из сторон значимого преимущества. За исключением, пожалуй, того, что крымцы превосходно знали местность, а многие советские командиры не получили сносных карт. Самое лучшее, что было у них в планшетах, — это карта с двухкилометровым разрешением, в принципе неплохая, если бы не ряд вопиющих ошибок. Впрочем, это относится, скорее, к Закону.
Закон — это командные цепочки, управление, снабжение, связь. О снабжении я уже сказал, связь на какое-то время удалось разрушить, после чего управление превратилось в фикцию. Нам удалось поставить советские дивизии именно в те условия, в которых они не привыкли драться: в условия избыточной свободы.
Парадоксальным образом нам сыграло на руку то, что ваши спецслужбы арестовали и вывезли всю верхушку: правительство, Главштаб, некоторых высших командиров. Иными словами, избавили от балласта, который мог бы сковать инициативу армии.
Что же касается советского руководства… Его поведение было… скажем так: предсказуемым.
…И вновь собрался весь иконостас. Прошлое заседание было, так сказать, камерным, а сегодняшнее выглядело намного значительнее — уже хотя бы потому, что во главе стола сидел сам Генеральный.
Именно ему предстояло открыть заседание. Тихий и собранный референт распахнул синюю папку, положил ее на лакированную столешницу и отошел на полшага назад, серой тенью нависая над своим подопечным, готовый перевернуть прочитанную страницу или вовремя подсказать непонятное слово. Генеральный водрузил на нос мощные очки, черепаховая оправа которых по тяжести и по внушительности соперничала со знаменитыми бровями, и, прочистив горло иерихонским звуком, начал читать, тщательно пережевывая каждое слово:
— Дорогие товарищи! На повестке дня внеочередного заседания Политбюро ЦК КПСС стоит вопрос о присоединении братского народа Восточного Средиземноморья к дружной семье народов Советского Союза. Отдельные враждебно настроенные элементы хотят сорвать мирное присоединение нового региона к СССР. Экстремистская вылазка так называемых форсиз ставит под удар процесс мирного соглашения. В связи с этим необходимо обсудить ряд вопросов, касающихся как военного, так и внутриполитического аспектов. Слово предоставляется Маршалу Советского Союза…
К Маршалу референта не прилагалось, он сам раскрыл свою папку — не синюю, а защитного цвета. Блеснул тисненый золотом герб Советского Союза, Маршал тоже прочистил горло — но уже отрывисто, по-военному четко, и отбарабанил:
— По данным нашей разведки, военная группировка экстремистов, называющих себя егерями-корниловцами, насчитывает около трех тысяч человек. Их центр располагается в городе Бахчисарай, а командный пункт — в скальной крепости Чуфут-Кале.
Идиотская формулировка — «около восьми самолетов» — вызвала у Видного лица оскомину. Хотя бы здесь, хотя бы при своих можно точно сказать — сколько самолетов сбили крымские сепаратисты?
— Что значит, поднятые по тревоге? Кто эту тревогу передал? — спросил Пренеприятнейший. — Чем там занимается наша военная разведка?
— Главное Разведуправление Генштаба не обнаружило источник этой информации, — заявил Маршал, как-то очень пристально глядя на Пренеприятнейшего. — Но нам удалось установить, что нас направили на ложный след. Резидентура врага скрывается на нашем телевидении, и не исключено, что сепаратистами Восточного Средиземноморья завербован кое-кто из сотрудников Комитета государственной безопасности.
Когда взорвалась эта бомба, все обернулись к Пренеприятнейшему, который слегка изменился в лице.
— Такими заявлениями не бросаются, товарищ маршал Советского Союза, — сказал он. — За такое можно и партбилет положить.
— Мы осуществляем самую тщательную проверку, — заверил его Маршал. — И ее результаты станут известны Политбюро незамедлительно, как только мы их получим.
— Дальше, — попросил Окающий.
— Самое плохое в этой ситуации, — сказал маршал, — это захват сепаратистами Симферополя. Города и аэродромы юго-западного района теперь находятся полностью под их контролем. Тем не менее, в ближайшее время очаг сопротивления будет подавлен. Сейчас готовятся к выходу еще два десантных корабля, которые под прикрытием эсминцев и торпедных катеров подойдут к Севастополю и высадят морской десант. В настоящее время идет подготовка к переброске двух дивизий ВДВ в заданный район. Но все это будет проделано лишь после того, как аэродромы и расположения воинских частей подвергнутся бомбардировке. Рисковать не будем, сделаем все наверняка. Полностью подготовка к массированному авианалету завершится завтра в 8 утра.
— В 6 утра, — негромко, но весомо сказал Замкнутый. Маршал сделал пометку в папке.
— Хорошо, — сказал Скрытный, — Очень хорошо. Но не может ли так случиться, что наши самолеты встретят в воздухе… э-м-м… превосходящими силами?
— Формирования сепаратистов обладают довольно мощным зенитным вооружением, — признал Маршал. — Но расположения своих частей сепаратисты никак не смогут прикрыть с воздуха. При достаточно массированной атаке… У них просто не хватит самолетов. А зенитный огонь нам удастся подавить противозенитными ракетами.
— Но ведь такая бомбардировка не исключает… случайных жертв среди мирного населения… — вставил Молодой. — Не хотелось бы, знаете ли… Все-таки, воссоединение есть воссоединение. Крайние методы… крайне нежелательны.
Видное лицо владело собой так, как полагалось владеть собой члену Политбюро. И все же холодные мурашки бегали у него между лопатками, а под ложечкой отчаянно сосало. Получилось, думал он, ети его мать, получилось! Война таки началась, и Маршал с Пренеприятнейшим огребли первую порцию недовольства — надо сказать, довольно щедрую. Более того, ГРУшники уже напали на след, и надо его запутать. Обрубить концы. Вывести из игры тех, кто слишком много знает — Востокова и Сергеева.