Госпожа удача
Шрифт:
Когда все закончилось, Эдик помог Маше подняться, стал проявлять различные знаки внимания.
– Когда тебе исполнится восемнадцать, – обнимая ее, сказал он ласково, – мы оформим с тобой наши взаимоотношения в ЗАГСе.
Девушка, закрыв лицо простыней, рыдала на всю квартиру, а ее нахальный гость включил на всю громкость телевизор и стал варить кофе. Приготовив напиток, он отнес Маше чашечку в постель. При этом он говорил ей всякие нежные слова и обещал любить до гробовой доски.
Выпив кофе, Маша немного успокоилась и теперь рассматривала человека, который несколько
С этого дня Эдик стал приходить в квартиру Маши, как к себе домой. Он брал от девушки все, что ему хотелось, постоянно напоминал ей, что они скоро поженятся. И Маша вдруг поняла, что любит этого парня, и когда тот немного задерживался, она не находила себе места.
Однажды, вернувшись из женской консультации, она сказала Эдику, что она беременна.
– Врачи сказали, чтобы я стала на учет, – потупив глаза, сообщила Маша.
– Какой там учет, – всполошился Эдик. – Немедленно в больницу делать аборт.
– Я боюсь.
– Чего ты боишься? Тысячи женщин это делают и не боятся, а ты, роза-мимоза, боишься.
– Да, боюсь, но не физической боли, а того, что у меня потом может не быть детей.
Эдик достал бумажник, отсчитал несколько сотен долларов и, небрежно бросив их на кухонный стол, сказал:
– Даю тебе на эти дела ровно неделю. И только когда ты мне доложишь, что сделала аборт, я вернусь, и мы будем любить друг друга. Но если ты меня ослушаешься, то пожалеешь, что на свет родилась.
– Убивать своего ребенка я не стану, – зарыдала девушка.
– Станешь, еще как станешь. – Эдик схватил Машу за волосы и, потащив к зеркалу, ткнул лбом в стекло. – Посмотри на себя, на что ты похожа. На такую мымру даже бомж не захочет помочиться.
Эти слова ударили девушку словно плетью. Она повернулась к парню и, глядя ему в глаза, сказала:
– Мне теперь не важно, захочет на меня кто-то смотреть или нет. Важно только одно, что у меня будет от тебя ребенок, и я его буду безумно любить.
Эдик пнул девушку ногой под зад и вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. От удара Маша упала на пол и ударилась о косяк двери, при этом сильно разбила себе лицо. В таком виде ее и застала Нина Николаевна. Она подняла девушку с пола, достала из домашней аптечки перекись водорода и стала обрабатывать ссадины.
– Тот, кто это сделал, должен нести ответственность, – категорично заявила женщина. – Она решительно подошла к телефону и, глядя на испуганную девушку, заявила. – Я звоню в милицию. Этот негодяй получит по заслугам.
– Не нужно звонить в милицию, – бросилась к Нине Николаевне девушка. – Я люблю этого парня, и у меня будет от него ребенок.
– Как ребенок? – Женщина присела на тумбочку. – Тебе ведь всего шестнадцать лет. Ты же должна окончить университет сначала, получить образование, а не пеленками заниматься.
Девушка грустно улыбнулась, подняла полы коротенького халата и показала уже слегка начавший округляться живот.
– И когда же ты это успела сделать? – скорее прокричала, чем спросила Нина Николаевна.
– Я этого не хотела,
– Скажи мне сейчас же, кто этот негодяй? Я с ним разберусь.
– Это вряд ли, – усмехнулась Маша. – У Эдика очень богатые родители. Я понимаю, что они не захотят, чтобы он женился на сироте.
– Ну, это мы еще посмотрим, – вскочила с тумбочки воинственно настроенная опекунша. – А сейчас пойдем к нам. Будешь жить в нашей квартире, пока я не внесу ясность в этот вопрос.
На следующий день Маша, как обычно, пошла на занятия в университет. По пути она решила зайти в агентство по недвижимости. Директором этого агентства была мать Эдика. Войдя в кабинет миллионерши, она вежливо поздоровалась и сразу заявила:
– Меня зовут Марией. После того, как ваш сын меня изнасиловал, я жду ребенка.
Хозяйка кабинета часто заморгала, потом подняла на лоб очки в тонкой золотистой оправе и внимательно осмотрела девушку.
– Давно это случилось? – спросила она.
– Это именно случилось?
– Да вот это самое, – указала она пальцем на живот девушки.
– Вас, видимо, интересует продолжительность моей беременности. Врачи установили срок тринадцать недель.
– А что вам по этому поводу сказал Эдик?
– Ничего серьезного. Сначала он предложил сделать аборт, а потом побил меня.
Женщина отвернулась к окну, и какое-то время смотрела куда-то вдаль. Когда она снова повернулась к Маше, ее лицо исказили гримасы злости.
– Верю, – сказала она по слогам. – Верю, что мой сын ничего серьезного не мог сказать такой маленькой шлюшке, как ты. О чем ему говорить с тобой? Ты посмотри на себя в зеркало, – артистично улыбаясь, предложила миллионерша, – ты же заморыш. Наших миллионов захотелось, да? Интересно, кто это тебя надоумил шантажировать моего сына? Тебе сначала нужно было знать, что даже общаться с такой, как ты, мой сын посчитает за позор, а ты ему в жены набиваешься. Вот тебе, потаскуха, – и она скрутила кукиш перед лицом Маши. – Брысь отсюда, кошка дранная, – подскочив с места и схватив девушку за рукав кофты, крикнула свирепая женщина. – И чтобы больше никогда не становилась на пути моего сына. А если я, не дай Бог узнаю, что ты пытаешься бросить тень на моего Эдика, я тебя со света сживу. – После этих слов она вытолкнула ошалевшую девушку из кабинета. Чуть переведя дыхание, набросила на секретаря. – Как ты могла пропустить ко мне эту уличную путану?
Девушка покраснела и опустила голову, не зная, что ответить рассвирепевшей начальницы.
Маша тем временем вышла на улицу, присела на скамейку в сквере и стала думать, как же ей теперь жить дальше и что она будет делать, когда родится ребенок? Бросать университет в ее планы не входило. Немного посидев и поразмышляв о жизни такой непростой, девушка направилась к автобусной остановке, но поехала не на занятия, а на кладбище, которое находилось возле поселка Космодемьянского. Вскоре она сидела возле сильно осевшей могилы своей матери, рядом с которой были могилы ее бабушки и дедушки.