Гость. Часть 2
Шрифт:
— Онии-сама, это!..
Тацуя и Миюки услышали новости по телевизору, когда сели за завтрак. Тацуя потерял дар речи, потому что трансляция, похоже, была тщательно рассчитана на утро в Японии.
— ...Это... то же самое, что мы слышали от Шизуку?..
— ...Кажется, это смягченная версия, — после того как к Тацуе, наконец, вернулся дар речи, он ответил горьким голосом.
Содержимое трансляции было обнародовано анонимным осведомителем из государственной организации.
Новости были следующими:
31
Волшебники хотели заключить контракт с демонами, чтобы противостоять супер оружию Японии.
К несчастью для них, процесс связывания провалился и они стали одержимыми. Вампиры, ответственные за гражданские беспорядки, начавшиеся в конце прошлого года, были на самом деле военными волшебниками, одержимыми этими демонами. Военные должны по трем направлениям взять ответственность за потерю человеческих жизней.
Первое, за неспособность предотвратить волшебников от участия в опасных и безрассудных экспериментах.
Второе, за то, что они принудительно начали эксперимент и всё равно провалились, даже зная о высоких рисках.
И третье, хотя существует высокая вероятность, что они утратили самосознание, факт остается фактом: военные волшебники нанесли вред гражданским лицам.
В итоге можно сказать следующее: этот неудачный поворот событий стал прямым результатом неспособности военных удержать своих волшебников. Разве мы не должны серьезно пересмотреть, что магия, сверхъестественная сила, которая хотя и мощная, имеет потенциал выйти из-под контроля в любую минуту, действительно ли соответствует лучшим интересам страны?
— Какой интересный способ запаковать сообщение...
— Тогда, это!?
— Настоящая цель — дискриминация волшебников.
Горький голос Тацуи, из-за которого выражение Миюки стало жестким, давал чувство, что он был больше потрясен, чем взволнован.
— Смысл похож на «Гуманистов», но... так как подавляющее большинство людей не могут использовать магию, не стоит времени даже думать, какую сторону примут СМИ. Источник новостей намного важнее.
Тацуя потянулся рукой к телефону, но на полпути остановился.
Кому он собирался позвонить?.. Среди многочисленных вариантов, почему-то на ум Миюки пришло лицо оппонента, который не обязательно был товарищем.
Внезапные
Прямые мысли по этому делу говорили ей, что сейчас не время идти в школу, но такой боевой актив, как она, на 100% сосредоточенная в этом направлении, не успокоилась бы, даже если бы осталась дома. К тому же сама Полковник Баранс приказала «вести себя, как обычно».
Она никак не могла ослушаться прямого приказа вышестоящего офицера.
Держась за больную голову, Лина прибыла на станцию, гласящую «К Первой Старшей Школе». Далее была лишь одна дорога, ведущая к школьным воротам. По крайней мере, так оно должно было быть.
— Доброе утро, Лина.
Увидев силуэт, который вдруг блокировал ей дорогу, Лина забыла головную боль и сразу же развернулась, чтобы убежать, как кролик.
— Что вдруг с тобой, пытаешься сбежать, кого-то увидев?..
— Ах, ха-ха-ха...
После того как Лина сделала три маленьких шага, её тактическое отступление провалилось.
Потому что Миюки стояла на страже у билетной кассы.
Загнанная в угол улыбающейся одноклассницей, Лина могла лишь улыбнуться и попытаться всё замять... Не то чтобы в этом была необходимость.
— Эх, забудь. Я хочу кое-что у тебя спросить, поэтому давай поговорим, пока будем идти, не нужно из-за этого опаздывать.
— ...Что ты хочешь знать?
Настороженная на полную, Лина всё равно послушалась, потому что была в том положении, когда о суматохе не может быть и речи. Несмотря на то, что они вместе были недолго, Тацуя знал, что она известна своим терпением, поэтому перешел сразу к сути:
— Ты видела новости этим утром?
— ...Видела, хотя и не хотела.
На вопрос Тацуи Лина ответила с по-видимому подлинным дискомфортом.
— Какие части правдивы?
Лина была обязана отвечать на вопросы Тацуи так честно, как только может.
Однако она была в настроении для некоторого серьезного разглагольствования. К счастью, её собеседник уже все о ней знал, поэтому не было никакой необходимости в секретности, когда она начала свою тираду:
— Все ключевые части — вранье!
В конце концов, она сумела сказать это потише, но тон был довольно оживленным.
— Они изложили лишь поверхностную правду, и это ещё хуже! Это прекрасный пример информационного контроля!
— Как и ожидалось, это пропаганда.
Несмотря на то, что понимала буквальный смысл слов Тацуи, Лина всё равно слегка склонила голову.
— Что, что ты имеешь в виду как и ожидалось? Пропаганда?
— Нет, это простая дедукция с моей стороны. И, лишь базовая часть правдива?
— ...Да! — часть, на которую она не хотела указывать, теперь раскрылась. Забывая недавнее замешательство, Лина ответила с отчаянием.