Гостьи чужого мира
Шрифт:
Князь расхохотался, сел в карету и укатил к себе.
33.
"Жизнь кончена. Я проиграла, - вздыхала королева, бессонно пялясь в потолок.
– Что теперь делать? Это же конец всему. Крах. И позор на весь Цитрон, если я не покорюсь Шао". Илиане королева поверила сразу, глаза девушки были безжалостными, а её слова ранили хуже кинжалов. Да, Олив понимала, что сама виновата, отдав лекарю просьбу "помочь" невестке не проснуться. Зорана была слишком упрямой и своевольной, а главное - Ксандр её просто обожал.
"А забывать я давно научилась, - подумала Олив.
– Выбрасывать из головы неприятные воспоминания, словно их никогда и не было, - залог спокойной жизни. Но что мне теперь делать? Сын будет править, внук подрастать, готовясь наследовать дело отца. А я?" Постанывая, Олив села на постели и глянулась.
– Никого, - прошептала женщина.
– Мне так плохо, а вокруг никого.
Была глубокая ночь и дворец давно спал. Королева натянула халат, мельком взглянула на себя в зеркало и вздохнула. "Старею, шестой десяток пошёл. Конечно, кому я теперь нужна?" Она тихо приоткрыла двери и увидев, что верная служанка спит, а фрейлин вообще ни одной не видно, сделала шаг назад и заперлась в спальне. Выходить, когда еле стоишь, и будить кого-то не хотелось, ведь придётся разговаривать, а к этому Олив была не готова.
Женщина прошла к дальнему углу комнаты, зажгла свечу, а затем сдвинула на стене незаметный рычаг, открыв потайной ход, которым давно не пользовалась. Олив не знала, куда собирается идти, но оставаться в пустой постели не желала.
"Дорн, - вспомнила королева.
– Он же болеет, нужно навестить внука". И она медленно пошла в сторону крыла, где располагались комнаты принца. Выйдя в коридоре, выше этажом, Олив подошла к спальне мальчика, а затем остановилась. "Он же спит. Зачем будить ребёнка? Да и Генри сейчас при нём".
Видеть мага королева не хотела, слишком было стыдно, а ещё обидно, что он за неё не вступился перед Шао, тоже считая, что "тёте пора на покой". Олив понимала, что Генри предан Ксандру и ценила его верность, но она думала, что это распространяется и на неё. "Я столько ему дала, - поджала губы королева, - а он оказался таким неблагодарным". Олив даже не задумывалась, что Генри давно отслужил её блага (которые, кстати, ничего не стоили королеве), посвятив себя ненавистной дворцовой жизни. И сейчас женщина стояла со свечой в руке и не знала куда идти и что делать.
– Ваше величество?
– тихо позвал Олив мужской голос из дальнего конца коридора.
– Что вы здесь делаете? Вам ведь нужно лежать.
Королева испуганно оглянулась, а затем облегчённо выдохнула.
– Юри, а вы почему здесь...?
– Заработался, - улыбнулся, подходя князь.
– А потом решил остаться во дворце на ночь, уже и лёг, и свечу погасил, а тут вижу - огонёк из-под двери мелькает. Подумал, не дай Единый, пожар, и вышел посмотреть.
– А тут я, - слабо откликнулась королева.
– Не могу спать. Хотела навестить внука, а потом решила не беспокоить мальчика, он же спит.
– Пойдёмте, я вас провожу, - подхватил её под руку князь.
Когда они той же
– Я разговаривал с Илианой, - откровенно признался князь.
– И что она тебе сказала?
Юри понял, раз королева перешла на "ты", то тоже может не церемониться.
– Зачем ты её спровоцировала, Олив? Ведь знаешь, что лишь благодаря Шао нам удалось избежать огромной беды. Пока ты ни о чём не догадываясь, сидела во дворце, я и мои люди чуть с ног не сбились, выслеживая заговорщиков.
– Почему же меня не предупредил?
– Я всё рассказал Ксандру, когда он приехал меня проведать.
– И вернулся пьяный, - фыркнула королева.
– Ему пришлось сделать вид, иначе приспешники Лигии могли что-то заподозрить.
– То есть, он и Генри специально...?
– Да. Шао с отрядом, который вёл мой сын, выехали навстречу посольству, арестовали его и казнили советника Рогоша. Мы начали зачистку столицы. Уже найдены списки заговорщиков, также бумаги с именами "меченых". Многие высокородные поддержали Лигию, потому что были недовольны твоим правлением, Олив. Я рассказываю всё откровенно, чтобы ты поняла, как далеко зашло твоё желание править, не задумываясь о последствиях.
– Но ведь все эти годы Нутрея процветала, - возмутилась королева.
– Скорее, отцветала, ведь ничего нового в стране не появилось. Начался застой, за ним бы последовал скорый упадок.
– Юри вздохнул.
– Я не виню тебя, Олив. Ты жила, как хотела и не мешала жить другим, но у королевы намного больше обязанностей, чем у любого другого человека. Тебе некому было подсказать, объяснить, что происходит, а все советчики, которые находились рядом...
– и он замолчал.
– Да уж говори, - фыркнула женщина, - что я, как полковое знамя, переходила из одних молодых рук в другие.
– Скорее, это ты меняла флаги, - засмеялся Юри.
– Хотя, на самом деле, флаг был один - лигийский. Эта метка...
– Кошмар, - вздохнула Олив.
– И ведь никто ничего не заметил, а ведь меня ежегодно осматривали лучшие лекари Нутреи.
– Илиана объяснила, что лишь маг-менталист мог увидеть метку, другой лекарь - нет. Для этого нужно знать, что метка есть и специально её искать.
– Знаешь, когда Генри меня освободил, я словно выплыла из какого-то марева, - поделилась королева.
– Стала лучше видеть, слышать и даже, кажется, соображать.
– Она грустно вздохнула.
– А теперь у меня требуют отойти от дел и не мешать Ксандру. И чем я займусь?
– Умная женщина всегда найдёт, куда приложить свои силы, - заверил её князь.
– Знаешь, Олив, я сам иногда думаю, что когда умру, как меня будут вспоминать потомки. Что я такого сделал, чтобы остаться в памяти людей?
– И Юри вздохнул.
– Ни-че-го.
– Ну почему же?
– заспорила королева.
– У тебя хорошее княжество. Прекрасный сын...
– И что? Это может рассказать о себе любой правитель.
– Но не Лигаш, - мстительно сузила глаза Олив.
– Надеюсь, Ксандр с позором казнит предателя на плахе.