Гостья из прошлого
Шрифт:
На следующее утро, когда они все еще лежали в постели, Вивьен рассказала Кристиану о телефонном звонке Деборы.
– Да, – сказал он, – они приезжают. Тобиас сообщил мне позавчера, я хотел сказать тебе, но потом отвлекся и совсем забыл об этом. Прости.
Она улыбнулась.
– С радостью тебя прощаю, потому что прекрасно помню, на что ты отвлекся. На то же, на что мы отвлекаемся каждый вечер.
– И это прекрасно, – сказал он, целуя ее в плечо. – Но нам теперь надо решить один вопрос: хочешь ли ты остаться жить здесь, в этом доме?
– Разумеется, хочу, – отозвалась она чуть хрипловатым со сна голосом. – Мне здесь
– Что правда, то правда. – Он поцеловал ее в губы и вздохнул. – К сожалению, мне нужно уходить. У меня сегодня важная деловая встреча.
Вивьен соблазнительно потянулась.
– Очень жаль.
Кристиан застонал и, откинув одеяло, поцеловал ее в живот. Ему нравилось, как ее мышцы напрягаются и подрагивают от наслаждения всякий раз, когда он прикасается к ней.
– О черт, как мне не хочется уходить!
– И мне не хочется, чтобы ты уходил. – Она провела ладонями по его груди. – Но ничего не поделаешь, мы должны работать.
Он прижался к ее губам в долгом поцелуе, затем быстро встал, чтобы не поддаться невероятному искушению, которое представляла собой обнаженная, теплая со сна Вивьен. Но ему действительно надо было идти.
Ты работаешь сегодня ночью? – спросил он.
Она кивнула.
– По-видимому, придется. Лайза снова заболела, а у других и так полно работы. Наверное, скоро придется нанять еще одного работника, потому что, если вдруг заболеет кто-то еще, подменить его будет не кем.
– Найми кого-нибудь на полставки, только на подмену, – посоветовал он.
– Да, скорее всего я так и сделаю.
– Я найду тебя, когда закончу дела в офисе. Настройся на итальянскую кухню.
– На итальянскую кухню я всегда настроена. – Вивьен встала с кровати и потянулась.
– Прошу тебя, пощади, – взмолился Кристиан, отворачиваясь. – Я всего лишь слабый человек и могу не выдержать.
Вивьен рассмеялась довольным, чувственным смехом.
Они решили принять душ вместе, но скоро поняли, что совершили ошибку, поскольку это сделало расставание еще мучительнее. Другим испытанием, которому они подвергались каждый день, был процесс одевания – они не могли глаз отвести друг от друга.
– Пойду закончу одеваться в гостиной, – первым не выдержал Кристиан, подхватывая пиджак и галстук, но прежде чем уйти, окинул Вивьен оценивающим взглядом. – Кстати, мне ужасно нравится этот костюм. Ты выглядишь в нем сексуально и по-деловому.
Вивьен вскинула брови.
– А разве такое возможно?
– В твоем случае – да. – Он поцеловал ее и поспешно вышел в другую комнату.
После того как они вместе выпили кофе, Кристиан ушел первым, а Вивьен не спеша закончила сборы и, тихонько напевая какую-то веселую мелодию, заперла квартиру и спустилась во двор, к своему фургону. Его уже нельзя было назвать старой ржавой развалюхой или монстром, как его называл Кристиан. Он гордо сверкал свежевыкрашенными боками и ездил теперь как новенький. Кристиан позаботился об этом. Однако, как он ни настаивал, она наотрез отказалась купить новый мини-вэн. В ней проснулась бережливая сельская жительница. Она выросла в деревне, на ранчо, и привыкла экономить каждый заработанный цент. Старый фургон, на ее взгляд, еще вполне мог послужить, поэтому покупку нового транспортного средства в настоящий момент она рассматривала как ненужную
От дома Кристиана до ее конторы было не очень далеко. Ей нравилась утренняя суета Бостона, и городской шум оживленных улиц не раздражал ее. По утрам в нем было что-то особенное. Даже в холодные, дождливые дни Вивьен приоткрывала окно машины, чтобы вдохнуть смесь запахов, доносившихся с рынка.
Так же было и в это утро. Резкий, навязчивый запах рыбы для кого-то был неприятен, но только не для Вивьен. Он стал для нее неотъемлемой частью города, который она уже успела полюбить. И она останется здесь навсегда. С Кристианом.
Она въехала во двор позади своего дома и остановилась. Выпрыгнув из фургона, бегом помчалась к двери черного хода, спасаясь от порывов холодного утреннего ветра, дующего со стороны залива. Внутри, как всегда по утрам, было холодно, так как по окончании работы она отключала отопление в целях экономии.
Включив термостат, она заметила мигающую лампочку автоответчика и улыбнулась: рабочий день начался.
Вивьен подошла к столу и, нажав кнопку прослушивания сообщений, начала наводить порядок на столе. Первый звонок оказался от одной из ее работниц, которая сообщала, что сегодня ночью сможет выйти на работу. Второй звонок был от недавнего клиента, который благодарил фирму за отлично выполненную работу и обещал порекомендовать ее своим друзьям и деловым партнерам. Настроение Вивьен улучшалось с каждой минутой. День начинался просто отлично.
Однако третье сообщение заставило ее уронить карандаши, которые она в тот момент держала в руках, и плюхнуться на стул, уставившись ничего не видящими глазами в окно на пейзаж, к которому она уже успела привыкнуть и полюбить. Сейчас Вивьен не видела ни тихой уютной улицы, обсаженной вязами, ни шпиля католической церкви, расположенной чуть поодаль. Она не видела и не чувствовала ничего, кроме боли, пронзившей все ее тело. Тошнота внезапно накатила на нее, но Вивьен поспешно сделала несколько глубоких вдохов, и она отступила.
Адвокат, добрый старик Бенуа, несколькими словами разбил ее мир на мелкие осколки. Его сообщение было о брачном контракте. В нем сообщалось, что с ним связался по телефону мистер Тревор Маккинли по поводу поправки к параграфу пятому. Не позвонит ли Вивьен мистеру Маккинли?
Контракт? Вивьен ничего не понимала, мысли ее путались. Их адвокаты составили его, они с Кристианом подписали и сразу же забыли о его существовании. По крайней мере, Вивьен забыла.
Она решила вначале позвонить своему адвокату.
– Мистера Бенуа, пожалуйста. Это Вивьен Лоренс. – Ее голос звучал глухо. – Здравствуйте, мистер Бенуа. Да, я получила ваше сообщение. Конечно, я свяжусь с ним. Нет, я не хочу, чтобы вы ставили его в известность. Разумеется, подпишу, прямо сегодня.
Даже не дослушав его вежливых дежурных фраз, Вивьен повесила трубку и обессиленно откинулась на спинку стула. Все внутри у нее дрожало мелкой дрожью.
Мириады обрывочных мыслей проносились в голове с бешеной скоростью стремительного горного потока. Во всем этом был некий смысл, который Вивьен пока отказывалась понимать и принимать. Но постепенно, холодно и неумолимо все стало на свои места. Вивьен охватило смешанное чувство боли и невыразимой печали, и она не могла решить, чего больше и что страшнее. Она предчувствовала, что счастье не продлится долго, и оказалась права: оно оборвалось.