Государь Руси
Шрифт:
Изначально план Ярослава был куда менее кровожадным. Он на полном серьезе рассчитывал завоевать всю Британию. И рассадить по ней дурных викингов гарнизонами. Через что и охладить их пыл. Ведь гарнизонов в условиях враждебного окружения требовалось бы много. Поэтому он хотел, чтобы кельтские племена и пикты атакуют англов и саксов раньше его войск. Что привело бы к растаскиванию англо-саксонских союзников в разные стороны по кускам. И само завоевание стало бы простой и легкой прогулкой, прославившей его имя очередной «помощью Богов».
Но не вышло.
Ничего не вышло.
Рагнар погиб. А оставшихся лояльных вождей
И это нападение, надо сказать, изрядно напугало и Бургреда, и Эдмунда, и Альфреда. Особенно Альфреда, который увидел в нем хорошо организованную попытку выбить англов и саксов с некогда завоеванных ими земель.
Поэтому «Мирная конференция» прошла по удивительно быстрой и сокращенной программе. За обещание Ярослава помочь с этой бедой, разумеется.
Альфред добровольно принимал монашеский постриг, лишаясь прав на наследование Уэссекса за себя и свое возможное потомство. После чего должен был поселиться на Кентерберийском подворье у архиепископа, который обязался готовить из него своего преемника. И в том он слово дал, твердо записанное на бумаге. А риг Мерсии Бургред, женатый на сестре Альфреда, отрекся от всех прав на престол Уэссекса за себя и своих детей. Через что удалось укрепить позиции Ивара.
Сам же Ярослав также не оставался без маржи. Он решил оставить за собой Люденвик с окрестностями, включая ближайшие земли по Темзе, образуя таким образом провинцию Британика. Это был самый психологически сложный момент для нашего героя. Он-то думал, что все начнут противится если не самому факту занятия территории, то как минимум ее названию. Но обошлось.
Зачем он вообще себе что-то в Британии решил оставить? Так все просто. У него имелись обширные планы по развитию мировой торговли и без удобного порта в Северном море, недалеко от Ла-Манша было бы тяжело. А тут и пресная вода, и порт. Очень удобно. Хотя, конечно, та еще банка с пауками получается.
Эдмунд, пленный риг Восточной Англии, принес вассальную клятву Ярославу. После чего ему была возвращена власть над его страной и переданы земли, оставшиеся от Эссекса, после выделения Британики. Получившееся государство было названо просто Исланд [41] . Потому как там жили больше не англы преимущество, и не саксы, а вперемежку.
За Иваром все признали право на правления в Уэссексе, переименовав его в Весланд. Ведь и он сам, и его люди не саксы. Можно было бы, конечно все оставить как есть. Но Ярослав пожелал переименования, и никто не возразил. Сафсекс, кстати, также передали Ивару, ибо он и так находился в составе старого Уэссекса.
41
Ярослав опирался в названиях на язык англов и саксов, который в известной степени отличался от современного английского.
Кент
А дальше новые союзники заключили «Вечный мир» и поспешили по своим делам. Бургред отправился к себе домой – в Мерсию – с остатками войска. Ему требовалось как можно скорее собрать новое племенное ополчение против Уэльса. И в этом деле его должен был поддержать Эдмунд из Исланда.
42
Сафланд – (ст. англ.) Suthland.
Ивар отправлялся в Корнуол наводить порядок. А Ярослав сел на корабли, оставив в Люденвике небольшой гарнизон, преимущественно из раненых, и отправился в Уэльс. На переговоры. Воевать особенно не хотелось, и он рассчитывать решить дело быстро и устно, благо, что он имел в кармане небольшой козырь для подобного рода ситуаций. А именно младшую сестру Пелагеи – Мирославу, которая по возрасту как раз вошла в подходящий для брака возраст и была без шуток красива…
– Ты думаешь, на этом все закончится? – Спросил Альфред архиепископа, глядя на то, как вдали скрываются корабли Ярослава.
– О нет, – печально улыбнулся тот. – Все только начинается…
Эпилог
869, весна, Рим
Патриарх Игнатий с огромным облегчением расположился на мягких подушках и прикрыл глаза, наслаждаясь комфортом, отменным вином и прекрасной погодой.
– Приятно встретить ценителя хорошей кухни, – с вполне искренней улыбкой произнес Папа Николай.
– Интересно, Фотию ты говорил тоже самое?
– А… – отмахнулся Николай. – Не стоит поминать былое.
– Не все былое проходит бесследно, – помрачнев произнес Игнатий.
Его судьба была действительно полна всякого разного. Родившись в семье Василевса Михаила I, он имел самые светлые и радостные перспективы. Но отца свергли, а его кастрировали и постригли в монахи. Однако он выкарабкался. И даже достиг положения Патриарха. Потом, с приход к власти дяди Михаила III, его отстранили от власти и снова обрекли на жизнь чуть ли не впроголодь. Теперь вот опять он оказался на коне. Поэтому слова Николая, в совокупности, вызвали у Игнатия довольно неприятные эмоции, прозвучав едва ли ни как насмешка.
– Друг мой, – словно почувствовав это, произнес Николай. – Не думай о дурном.
– Ты ведь на Вселенском соборе, – сменил тему Игнатий, – хотел пересмотреть утвержденные под давлением Ярослава вопросы. Почему ты передумал?
– Новости дошли о том, что творила его супруга со своими недругами. Ты слышал? Она стала скупать скальпы враждебных ей племен. Не только воинов, но и женщин с детьми.
– Опасаешься за свою тонзуру?
– Есть немного. Хотя я не думаю, что попаду в ее руки. Василий же, или как он сам предпочитает именоваться, Ярослав, обычно такими вещами не балуется. Слышал уже как он завершил свою Британскую кампанию?