Государь всея Сети
Шрифт:
– сама Полина возглавила министерство культуры;
– министром иностранных дел стал пресс-атташе Быков-Спасский;
– министерство обороны получил Гена Блинов;
– все мои бывшие вассалки получили по Комитету. Анжела – Комитет по печати, Зизи – Комитет по образованию, Мортимора – Комитет здравоохранения. Все эти комитеты влились в Министерство социального развития, которое Кирилл щедро отдал Потапу, заслуженному околотчику-гармонисту.
Виртуальная Россия получалась даже причудливее реальной.
Со всеми
– Вась, давай ты будешь министром внутренних дел? И ФСБ туда же засунем…
– Не-е… – протянул Васюта. – Не надо. Не потяну.
– Да чего там тянуть? Ты ж не в реальные обезьянники сажать будешь, а в виртуальные, – не отставал Кирилл.
– Репрессировать начнёт, – сказала Лиза. – Я его знаю. Это он с виду тихий. Начнёт вешать.
– Ну, во-первых, без суда у нас вешать не будут, – возразил Кирилл. – А во-вторых…
Но он не успел сказать, как Даша, дотоле сидевшая, опустив глаза в тарелку, вдруг вскинула их на Кирилла, и глаза эти были полны слёз.
– Зачем ты это делаешь? – проговорила она. – Ты же сам написал там… Про совесть и про Бога… Что мы самые сильные и самые добрые… Тебе столько народу поверило. А сейчас что? Балаган ярмарочный… Кирилл!
За столом наступила тишина.
– А я не знаю, что делать. Ты пойми, – хмуро начал Кирилл. – У меня есть эти и есть те. Эти хотят от меня местечко получить, хотя бы виртуальное. И на нём укрепиться, бабки рубить… А те хотят жить по справедливости в справедливой державе. По малости типа не понимают, что не бывает справедливых держав…
– Бывают! – воскликнула Даша. – Ты сам такую хотел построить! Ты мне обещал.
– Обещал, – нехотя согласился он.
– Уезжать надо отсюда, – тихо сказала Даша.
– Куда?! – вскричал Кирилл. – Дайте нам другой глобус, да? Нет, нам на этом глобусе жить, с этими… петухами петь.
– Вот к народу и надо уезжать. Здесь пахнет плохо, – сказала она. – Я есть не могу даже.
Даша вышла из-за стола и направилась в свою комнату.
– Ну, в общем, она права, – сказала Лиза. – Замахивались-то… А вышло как всегда.
– А как? Предложи – как? С этим составом! – напустился на неё Кирилл.
– Высочество, ты на себя сам шапку Мономаха надел – вот и думай! Никто тебя за язык не тянул, – парировала она.
– Хорошо, – Кирилл резко встал и ушел к се6е.
После обеда был образован Государственный Совет, в который вошли исключительно сверстники Кирилла плюс двенадцатилетний вундеркинд Денис Козлов. Из нашей компании в совете оказалась лишь Лиза.
Где он взял остальных десять тинэйджеров – оставалось только гадать. То есть, их-то было пруд пруди, больше миллиона. Но как он отобрал этих?
Даша, как будущая жена Цезаря, была
Васюта стал-таки министром внутренних дел, а я – Канцлером. Вспомнил Кирилл и о Фельдмане, изобретя ему пост Тайного Государственного советника, на что Фельдман немедленно откликнулся электронной телеграммой: «Благодарю за доверие. Давид».
Система воспроизвела себе подобную с поправками на анекдотичность ситуации.
Олигархи оживились, стали звать в гости. Мы, как могли, отказывались, отговариваясь делами. Тогда премьер-министр предложил назначить день закладки государевой звонницы, которая по-прежнему ждала своего часа в багажнике «Зафиры».
– Позже, позже… – сказал Кирилл. – Вот потеплеет…
– Ваше величество, народ праздника ждёт, – льстиво произнес Феликс.
– Праздника? Хм… Ладно, – сказал монарх.
И на следующий день объявил столицей России город Быков.
На что известный журналист и поэт, как утверждали злые языки – выходец из этого города, разразился убийственным памфлетом-стихотворением в «Огоньке» под названием «До свиданья, москвичи, доброй ночи!»
Впрочем, сам поэт категорически отрицал хоть какую-то свою причастность к городу Быкову.
В Москве назревал скандал, Кремль хмурил брови. Перенос столицы, пусть и виртуальной, в олигархический провинциальный Быков никак не планировался. То есть, там понимали, что построить Кремль – не проблема для быковчан, но там, где Кремль, там и реальная власть… Об том стоило подумать.
Впрочем, думать было некогда.
Премьер уже буквально требовал водружения звонницы, «мерседесы» и «бентли» носились перед резиденцией, издавая клаксонами протяжные неприятные звуки. Они требовали хлеба и зрелищ.
И звонница внезапно возникла, но совсем другая. Я неожиданно получил письмо от Анжелы.
«Дорогой Дон!
Как ты там с нашим любимым Принцем? Часто вспоминаю о тебе, о наших вечерах в твоем уютном коттедже, с бокалом виски или коньяка перед камином. Вспоминаю и наши ночи…
Мы тут закручены почище вашего – с этими нововведениями Принца. Гена строит на бумаге вооруженные силы, вчера спрашивал, ничего, если у нас в армии будут уланы-ракетчики? И гусары-танкисты?
Я сказала, что очень клёво.
Так вот, к делу.
Помнишь Антона, с которым я приезжала к тебе? Помнишь неудачный выстрел по творению Церетели? Это была его работа. Я прошу тебя помочь ему от имени нашей организации „Звонница“.
У него давно есть мечта – уничтожить монстра-кентавра в городе Быкове работы ученика Церетели скульптора Бурджашвили. Ты этого золотого быка, конечно, видел. Парень технически готов, у него есть связь с местными ребятами-подпольщиками. Но Быков напичкан ментами и вневедомственной охраной. А золотого тельца взорвать надо. Помоги ему.