Государь. По ту сторону добра и зла
Шрифт:
Наше «недовольство», наш «идеал» и т. д. представляют, быть может, лишь известный вывод из этой сросшейся с ним интерпретации, результат нашей перспективной точки зрения; возможно, что органическая жизнь в конце концов благодаря этому погибнет, – подобно тому, как разделение труда в организмах влечет за собой в то же время упадок и ослабление частей и наконец смерть целого. С гибелью органической жизни, даже ее высшей формы, дело должно обстоять так же, как с гибелью отдельного индивида.
679
Индивидуация, рассматриваемая
Основной феномен: бесчисленное количество индивидов приносится в жертву немногим, как условие их возможности. Не следует обманываться, совершенно так же обстоит дело с народами и расами: они образуют «материал» для создания отдельных ценных индивидов, которые продолжают великий процесс.
680
Ложность теории, что отдельный индивид руководствуется выгодами рода в ущерб своим собственным выгодам, это только видимость.
Колоссальная важность, которую индивид придает половому инстинкту, не есть следствие важности последнего для рода, а напротив, именно в акте рождения осуществляется действительное назначение индивида и, следовательно, его высший интерес, наивысшее выражение его власти (естественно, если судить о нем не с точки зрения сознания, а с точки зрения центра всей индивидуации).
681
Основные ошибки прежних биологов: дело идет не о роде, а о более сильно выраженных индивидах. (Масса – только средство.)
Жизнь не есть приспособление внутренних условий к внешним, а воля к власти, которая, действуя изнутри, все больше подчиняет себе и усваивает «внешнее».
Эти биологи лишь продолжают развивать старые моральные оценки («высшая ценность альтруизма», вражда против властолюбия, против войны, против бесполезности, против иерархического и сословного порядка).
682
Рука об руку с моральным принижением ego в естествознании идет также переоценка значения рода. Но род есть нечто столь же иллюзорное, как ego: в основе его лежит ложное различение. Ego в сто раз больше, чем простая единица в цепи членов; оно – сама цепь в полном смысле слова; а род – простая абстракция из множества этих цепей и их частичного сходства. Что индивид, как это часто повторяют, приносится в жертву роду, совершенно не соответствует фактам действительности и, скорее, может служить образчиком ошибочной интерпретации.
683
Формула суеверной веры в «прогресс», принадлежащая одному знаменитому физиологу мозговой деятельности: «L’animal ne fait jamais de progrиs comme espиce. L’homme seul fait de progrиs comme espиce». [261]
Нет.
684
Анти-Дарвин.
261
«Животное никогда не делало успехов как вид. Только человек развился как вид» (фр.).
Правда, школа Дарвина делает большие усилия убедить нас в противном – она полагает, что действие одомашнивания может стать глубоким, более того – фундаментальным. Мы пока будем держаться старых взглядов: до сих пор не удалось доказать ничего, кроме совершенно поверхностного влияния одомашнивания, – или получалась дегенерация. А все, что ускользало от человеческой руки и одомашнивания, возвращалось почти тотчас же к своему природному состоянию. Тип остается постоянным: невозможно «dйnaturer la nature». [262]
262
Лишить природных свойств природу (фр.).
Рассчитывают на борьбу за существование, на вымирание слабых существ и на выживание наиболее сильных и наиболее одаренных; следовательно, предполагают постоянный рост совершенства живых существ. Мы, наоборот, склоняемся к убеждению, что в борьбе за жизнь случай идет одинаково на пользу как слабым, так и сильным; что хитрость часто с выгодой дополняет силу; что плодовитость видов стоит в достопримечательном отношении к шансам вымирания.
Естественный отбор основывают вместе с тем на медленных и бесконечных метаморфозах; утверждают, что всякое выгодное изменение передается по наследству и является в последующих поколениях все сильнее выраженным (между тем как наследственность так капризна…); берут какой-нибудь случай удачного приспособления известных организмов к весьма исключительным условиям жизни и объявляют, что приспособление достигнуто благодаря влиянию среды.
Но примеров бессознательного отбора мы не найдем нигде (решительно нигде). Самые различные индивиды соединяются вместе, продукты высшего развития смешиваются с массой. Все конкурирует, стремясь сохранить свой тип; существа, обладающие внешними признаками, которые защищают их от известных опасностей, не утрачивают их и тогда, когда они попадают в условия, не угрожающие более их безопасности… Если они поселяются в местах, где одеяние перестает служить им защитой, то они все-таки никоим образом не ассимилируются со средой.
Значение отбора наиболее красивых было в такой мере преувеличено, что он оказался перешедшим далеко за пределы инстинкта красоты нашей собственной расы! Фактически красивейшее существо спаривается часто с весьма обездоленными созданиями, высшее с низшим. Почти всегда мы видим, что самцы и самки сближаются благодаря какой-нибудь случайной встрече, не проявляя при этом особой разборчивости. Изменение под воздействием климата и питания, но на самом деле оно имеет безразличный характер.