Государь. С комментариями и иллюстрациями
Шрифт:
Начну с того, что наследному государю, чьи подданные успели сжиться с правящим домом, гораздо легче удержать власть, нежели новому, ибо для этого ему достаточно не преступать обычая предков и впоследствии без поспешности применяться к новым обстоятельствам. При таком образе действий даже посредственный правитель не утратит власти, если только не будет свергнут особо могущественной и грозной силой, но и в этом случае он отвоюет власть при первой же неудаче завоевателя.
У нас в Италии примером может служить герцог Феррарский, который удержался у власти после поражений, нанесенных ему венецианцами в 1484 году и Папой Юлием в 1510-м, только потому, что род его исстари правил в Ферраре.
Герцог Феррарский – судя по указанным датам, Макиавелли имеет в виду сразу двух герцогов Феррары из рода д’Эсте: Эрколе I, правившего в 1471–1505 гг.,
Ибо у государя, унаследовавшего власть, меньше причин и меньше необходимости притеснять подданных, почему они и платят ему большей любовью, и если он не обнаруживает чрезмерных пороков, вызывающих ненависть, то закономерно пользуется благорасположением граждан. Давнее и преемственное правление заставляет забыть о бывших некогда переворотах и вызвавших их причинах, тогда как всякая перемена прокладывает путь другим переменам.
Глава III
О смешанных государствах
Трудно удержать власть новому государю. И даже наследному государю, присоединившему новое владение, так что государство становится как бы смешанным, – трудно удержать над ним власть, прежде всего вследствие той же естественной причины, какая вызывает перевороты во всех новых государствах. А именно: люди, веря, что новый правитель окажется лучше, охотно восстают против старого, но вскоре они на опыте убеждаются, что обманулись, ибо новый правитель всегда оказывается хуже старого. Что опять-таки естественно и закономерно, так как завоеватель притесняет новых подданных, налагает на них разного рода повинности и обременяет их постоями войска, как это неизбежно бывает при завоевании. И таким образом наживает врагов в тех, кого притеснил, и теряет дружбу тех, кто способствовал завоеванию, ибо не может вознаградить их в той степени, в какой они ожидали, но не может и применить к ним крутые меры, будучи им обязан – ведь без их помощи он не мог бы войти в страну, как бы ни было сильно его войско. Именно по этим причинам Людовик XII, король Франции, быстро занял Милан и так же быстро его лишился. И герцогу Лодовико потому же удалось в тот раз отбить Милан собственными силами. Ибо народ, который сам растворил перед королем ворота, скоро понял, что обманулся в своих упованиях и расчетах, и отказался терпеть гнет нового государя.
Людовик XII, прозванный Отцом народа, – французский король из династии Валуа, правил с 1498-го по 1515 год. Наиболее значимыми событиями его правления были войны с Италией. Формально Людовик XII имел права на Миланское герцогство, так как был внуком Валентины Висконти, единственной дочери Джана Галеаццо Висконти, первого герцога Милана. Право на наследование Милана было одним из пунктов брачного контракта, заключенного между Валентиной Висконти и Людовиком Орлеанским, младшим братом французского короля Карла VI Безумного. В результате Людовик XII предъявил права на Милан и захватил его в сентябре 1499 года при поддержке местного населения, выражавшего недовольство правящим герцогом Лодовико Моро. Однако французы вели себя в Милане отнюдь не дружественно, пользуясь всеми правами захватчиков на отвоеванной территории, и миланцы активно поддержали герцога Лодовико при его возвращении через два месяца. Король Людовик был вынужден оставить город. Впоследствии Франция вернула себе Милан, но для второго захвата пришлось воспользоваться не помощью местного населения, которое уже не желало видеть французов в своем городе, а предательством наемников, которые выдали герцога Лодовико его врагам.
Правда, если мятежная страна завоевана повторно, то государю легче утвердить в ней свою власть, так как мятеж дает ему повод с
Начну с того, что завоеванное и унаследованное владения могут принадлежать либо к одной стране и иметь один язык, либо к разным странам и иметь разные языки. В первом случае удержать завоеванное нетрудно, в особенности если новые подданные и раньше не знали свободы. Чтобы упрочить над ними власть, достаточно искоренить род прежнего государя, ибо при общности обычаев и сохранении старых порядков ни от чего другого не может произойти беспокойства. Так, мы знаем, обстояло дело в Бретани, Бургундии, Нормандии и Гаскони, которые давно вошли в состав Франции; правда, языки их несколько различаются, но благодаря сходству обычаев они мирно уживаются друг с другом. В подобных случаях завоевателю следует принять лишь две меры предосторожности: во-первых, проследить за тем, чтобы род прежнего государя был искоренен, во-вторых, сохранить прежние законы и подати – тогда завоеванные земли в кратчайшее время сольются в одно целое с исконным государством завоевателя.
Но если завоеванная страна отличается от унаследованной по языку, обычаям и порядкам, то тут удержать власть поистине трудно, тут требуется и большая удача, и большое искусство. И одно из самых верных и прямых средств для этого – переселиться туда на жительство. Такая мера упрочит и обезопасит завоевание – именно так поступил с Грецией турецкий султан, который, как бы ни старался, не удержал бы Грецию в своей власти, если бы не перенес туда свою столицу.
Аналогичным образом поступил Адольф Гитлер, устраивая в 1942 году под Винницей комплекс вервольфа и переводя туда из прусского Растенбурга свою ставку и генеральный штаб. Однако военные действия складывались таким образом, что Гитлеру не удалось проверить данное положение об управлении государством: он посетил вервольф всего трижды, а последнее его пребывание закончилось в середине сентября 1943 года, так как уже в марте 1944 года все коммуникации ставки были уничтожены. Но кроме личного пребывания главы государства на завоеванных территориях во все времена широко практиковалось назначение заместителей: губернаторов, вице-губернаторов, гауляйтеров (в случае Гитлера) и так далее. Так, все колонии Великобритании управлялись губернаторами, назначавшимися королем и имевшими весьма широкие полномочия на территории колонии. Фактически губернаторы были заместителями короля и обеспечивали то самое «личное присутствие», о котором говорит Макиавелли.
Ибо только живя в стране, можно заметить начинающуюся смуту и своевременно ее пресечь, иначе узнаешь о ней тогда, когда она зайдет так далеко, что поздно будет принимать меры. Обосновавшись в завоеванной стране, государь, кроме того, избавит ее от грабежа чиновников, ибо подданные получат возможность прямо взывать к суду государя, что даст послушным больше поводов любить его, а непослушным – бояться.
И если кто-нибудь из соседей замышлял нападение, то теперь он проявит большую осторожность, так что государь едва ли лишится завоеванной страны, если переселится туда на жительство.
Другое отличное средство – учредить в одном-двух местах колонии, связующие новые земли с государством завоевателя. Кроме этой есть лишь одна возможность – разместить в стране значительное количество кавалерии и пехоты. Колонии не требуют больших издержек, устройство и содержание их почти ничего не стоят государю, и разоряют они лишь тех жителей, чьи поля и жилища отходят новым поселенцам, то есть горстку людей, которые, обеднев и рассеявшись по стране, никак не смогут повредить государю; все же прочие останутся в стороне и поэтому скоро успокоятся, да кроме того, побоятся, оказав непослушание, разделить участь разоренных соседей.