Государственный защитник
Шрифт:
— Ну что, Абраша, в целом неплохо. Смотри-ка, старина Бассет не возбудил дело по причинению тяжких телесных по неосторожности, хотя все на то указывает, значит что-то учуял, старый пес. А щетина тебе идет! — посмеиваясь, он удалился.
В коридоре меня перехватил молодой щеголеватый дреоцер. Его псевдоподии цвета чистой лазури с золотой каемкой интенсивно шевелились, выдавая душевное волнение.
— Господин адвокат, я могу поговорить с магистром Шумшит?
— Вы кто? — спросил я резко, поскольку торопился.
— Нимиришт,
— Что-то я Вас не помню в списке свидетелей. Вы присутствовали на вечеринке?
— Был, но ушел раньше. Если бы я знал! Так я могу?..
— До окончания суда не можете.
Юноша заволновался еще больше, псевдоподии заходили ходуном.
— Ну не понимаю я! — сказал он в отчаяньи, — Не понимаю зачем магистр, такая выдержанная, такая мудрая, безупречная во всем… вдруг… сумасшедший, почти детский поступок… как будто на кобальте сидела… Я Вас очень прошу, передайте магистру Шумшит, что я очень ее уважаю, и что, несмотря на ее отсутствие, мы продолжим эксперимент!
Он развернулся и бросился прочь по коридору, посверкивая золотинками на синем боку с переливом в голубое. Очень красивый дреоцер. Что-то он мне напоминает.
Весь перерыв я провел в информатории, изучая обычаи дреоцеров. Мотивы странного поведения моей подзащитной постепенно начали вырисовываться. Как мне не хватало хотя бы трех дней, чтобы проверить свои предположения! Риск, на который я шел, граничил с безрассудством, но я не мог допустить, чтобы в анкете ученого с мировым именем появилась бы запись: «Под судом и следствием состояла».
Перед началом заседания я подозвал Нумиришта и предложил поучаствовать в эксперименте. Он с радостью согласился, уточнил несколько моментов и занял указанную мною позицию.
Судья открыл заседание ровно в три.
— Госпожа магистр Шумшит, — обратился он к моей подзащитной. — Вы не желаете сделать заявление?
Шумшит, кидавшая беспокойные взгляды в сторону группы физиков, вздернула рожки и сказала:
— Я виновата и должна быть наказана.
Зал зашумел. Бассет стукнул молотком.
— Меру Вашей вины определит суд. Господин адвокат, будете продолжать опрос свидетелей, или сделаете заявление?
— Опрос. Прошу пригласить старшего метеоролога научной станции.
Старший метеоролог фингус Мухоморкис, занял свидетельское место.
— Вы помните, какая был погода в прошлую пятницу, 12-го сентября?
— Это после их чертова эксперимента?! Помню, конечно. Проливной дождь. Как таракана какого-нибудь запустят, так у нас все климатические установки дурят. Мы закладывали легкий туман, мелкий дождик, пасмурно, а днем просветление в облаках. В результате весь день не пойми что, а часов в пять хлынул ливень и шел, пока дождевальная машина не квакнулась! Теперь засуха стоит всю неделю и будет еще невесть сколько. Жаловаться бесполезно, мы для них как прислуга в барском доме…
— К Вам вопросов больше нет. Приглашается
Статная дама в трикотажном платье решительно взошла на свидетельское место.
— Расскажите, что происходило вечером 12 октября.
— Мы ужинали в зале, когда мужу позвонили из главного корпуса и сказали, что установка пошла вразнос и гравиизлучение вот-вот вырвется наружу. Он оделся и ушел. Знаете, я сразу почувствовала неладное, просто сердце было не на месте. Все в окно смотрела и мысли крутились, крутились… А потом прибежал песик из службы охраны и сказал, что эта… — свидетельница всхлипнула и протерла платочком глаза, — эта тварь сопливая угробила на несчастного Гуськова!!!
Физики зашумели, кто-то вскочил. Судья застучал молотком:
— Настоятельно требую воздержаться от оскорбительных замечаний расистского характера!
Когда все успокоились, я продолжил:
— Кто подходил к телефону?
— Я.
— Голос мужской, женский или иной?
— Звонил не человек, я уверена. Но и не слиз… дреоцер с их пришепетыванием.
Из материалов дела я знал, что установка в тот день работала нормально и Гуськову из лаборатории никто не звонил.
— Скажите, дождь уже шел?
— Какой дождь? Самый настоящий ливень! Тропический! Я сказала «Сема, надень плащик», но он не пожелал, и пришлось дать ему мой зонт — свои он постоянно теряет.
— Опишите Ваш зонт.
— Большой, сине-голубой, с крапинками, с оборочкой по краю, каемочка золотая, такой модной, овальной формы, ручка круглая, толстая, из настоящего дерева. Так он и пропал, видно, стибрили в суматохе. Жалко-то как, мне его на метеостанции подарили, когда я в оранжереях помогала.
Я подошел к судье и попросил разрешения провести эксперимент. Бассет снял судейскую шапочку и помахал ею перед носом.
— Разрешаю.
Я набрал код на сотовом и сказал:
— Выходи.
— Есть. Пошел.
Я выждал минуту и попросил Гуськову подойти к окну и посмотреть вниз. Она осторожно выглянула, затем высунулась чуть ли не до пояса и перегнулась через подоконник.
— Да вот же он! — закричала она. — Божечки мои, вот же мой зонтик! Где ты его взял, окаянный?
Судья Бассет в волнении зажевал уголок судейской шапочки.
— У меня больше нет вопросов к свидетельнице, — громко объявил я. Гуськова продолжала смотреть вниз и на лице ее все больше отражалось сомнение.
— Кто это там с ним ходит? — подозрительно спросила она, вглядываясь, и вдруг ахнула и отшатнулась.
Бассет вынул из пасти обслюнявленную шапочку и водрузил ее на голову.
— Свидетельница, пройдите в зал и сядьте на место. Господин адвокат, прошу Вас поторопиться.
— Старший документовед архивного фонда Дебилишт, номер в списке 49. (Как я догадался его включить? Разве что, по наитию).
Молодой лощеный дреоцер с прилизанным гребнем между рожек поспешно занял свидетельское место.