Государство Печали
Шрифт:
Чтобы избежать ее, она раньше уходила спать, позже вставала, порой проводя в кровати по шестнадцать часов, пока ее не выгоняла Иррис. Когда она вставала, она лежала на диване и смотрела в потолок, пока Иррис рылась в письмах не менее бодро, чем Лувиан в отчетах о пропавших детях. Печаль думала о них, вспоминала, кто она — кем не была — и тьма в ней становилась глубже.
Иррис уже сдалась и не трогала Печаль, когда та сказала, что приходит в себя после атаки.
Это была очередная ложь. Она была полна лжи.
Ей не хватало Расмуса, его
Другой человек, который мог раздражением выгнать ее из черной дыры, где она оказалась, тоже был ложью. И это ранило больше всего. Впервые в жизни она ощутила себя без проклятия своего имени — если яркий и гениальный Лувиан Фэн считал, что она особенная, может, так и было. Его уважение, вера давали ей то, что она никогда не ощущала ни от Расмуса, ни от Шарона, бабушки или даже Иррис. Он не знал всей ее жизни, не любил ее и не был лучшим другом. Он был незнакомцем, и его вера в нее поэтому давала ей поверить в себя.
Но он мог все время вести себя так намеренно. Ради своей карьеры или народа Раннона. Что-то было важным для него, и он пытался скрыть факт, что знал того, кто пытался убить ее, кто убил Дейн. Он использовал ее.
Было просто говорить с Иррис об утрате Расмуса. Но Печаль не могла слышать имя Лувиана, и каждый раз, когда Иррис произносила его, Печали было плохо, потеря давила на нее.
— Кругом одни самозванцы, — сказала Иррис, и Печаль подавилась. — Мэл, теперь Лувиан. Конечно, Лувиан так искал правду о Мэле — знал свои хитрости.
Печаль хмыкнула.
— Ты точно не хочешь узнать, кто такой Мэл? — осторожно спросила Иррис. — А списки Лувиана? Может, стоит отправить кого-то поискать Белисс.
— Нет, — выдавила Печаль. Она не хотела доказывать, что Мэл не тот, кем себя считает, ведь ее прошлое изменилось. Не было важно, кто он. Он не был ее братом. Она это знала.
— Тогда что ты хочешь?
Печаль не ответила, Иррис взяла стопку бумаг и листала ее, яростно переворачивая.
Отчеты теперь приходили к Иррис, та занялась останками кампании Печали. Иррис издала указ, что Печаль пару дней будет приходить в себя после атаки, а потом вернется к кампании. То было две недели назад, за это время Печаль не пришла в себя и работать не начала.
Мэл вернулся из Раннона с новым запалом, поклялся найти и арестовать Сыновей Раннона, заставить их заплатить за убийство Дейн и нападение на Печаль. Он писал ей каждый день, часто издавал новые указы. Иррис читала их утром, пока Печаль игнорировала завтрак и считала часы до сна.
— Он предлагает сделать из стражей порядка нечто вроде хранителей мира, — сказала Иррис тем утром. — Похоже на твою идею хранителей закона. Подозрительно, да?
Печаль пожала плечами, Иррис опустила чашку сильнее, чем требовалось.
Она злилась на Печаль, это было понятно. Но осознание не ранило. Это был факт, как голубое небо, соленый океан и опасный Горбатый мост.
Снаружи бушевала буря, Печаль очарованно смотрела на ее агрессию. Бури были частыми в Ранноне поздним летом, но она не видела тех, кто терзали прибрежный район Восточных болот. Они приходили без предупреждения, длились минуты, но в это время было сложно представить, что погода могла быть другой. Гром проносился раскатами, дождь лил, закрывая все за окнами. Печали они нравились, и нравилось, как молния обжигала глаза, и она закрывала глаза и видела красные вспышки под веками.
Буря утихла, вдали появилась тень, стала соколом, промокшим от ливня. Иррис впустила птицу, донесла до насеста, где сокол встрепенулся, пока она забирала свиток. Иррис дождалась, пока птица закончит, вытащила из мешка, висящего на насесте, дохлую мышь и дала соколу, другой рукой разворачивая письмо.
— Черт, — сказала она.
Иррис обычно не ругалась, и это немного встряхнуло Печаль.
— Что?
— Рилла выбрала нового посла в Ранноне. Это Веспус.
Печаль села.
— Веспус? Веспус Корриган?
Иррис кивнула и покачала письмо Печали.
Она окинула его взглядом и прочла вслух:
— Мы рады сообщить, что лорд Веспус Корриган, наполовину брат королевы Риллы, вернется на пост посла в Ранноне. Лорд Корриган ждет долгих отношений с новым канцлером, основных на доверии, уважении и восхищении, что уже существует, — Печаль замолчала. — Ого. Можно было сразу написать, что он о Мэле. Это точно не обо мне. Похоже, они решили, что я не выиграю.
Иррис молчала.
— Тебе нечего сказать об этом? — осведомилась Печаль.
Глаза Иррис вспыхнули, но остыли через миг.
— Печаль, ты две недели лежала, как сейчас, в пижаме. Ты решила, что вышла из гонки. Они просто объявили об этом. Может, пора было это сделать, чтобы все мы двигались дальше.
— Я… — Печаль моргнула. Не такого она ожидала.
Иррис слабо улыбнулась.
— Я принесу чай. Ты будешь?
Печаль кивнула.
Она посмотрела на письмо из Истевара. Вот и все. До выборов три недели, а Веспус уже вернулся в Раннон официально. Мэла выберут — Печаль понимала теперь, что так будет — Веспус уже был там, ждал его в Истеваре. Будет шептать ему на ухо. И Мэл будет слушать, по крайней мере, сначала, ведь Веспус ему как отец. Он был с ним добр, когда никто больше не был.
И тогда она увидела это, как в игре: как все фигуры двигались, и как их уничтожат. Шарона уволят. Веспус не оставит его на его месте. Бейрам Мизил, Тува Маршан, Арран Дэй… они тоже уйдут. Бальтазар пойдет за силой, он даже не подумает, что Веспус из Риллы, пока сможет сидеть в Йеденвате и пользоваться благами. Самад будет рад мужчине во главе, ценности Астрии, что была на границе с его районом, въелись в него глубоко. А Каспира… Она не любила Печаль, но любила свой район, хоть там и были преступники. Она пойдет за течением, чтобы сохранить место.